Одним прыжком слетаю с кровати и бегу в ванну. Подскакиваю к зеркалу и смотрю на свое отражение. Глаза от ярости на эту заразу наливаются кровью, это не фейк! Рычу и вспоминаю все возможные ругательства сквозь зубы. Тру пальцами грудь, надпись не стирается. Смотрю на себя в зеркало, сжимая края умывальника. Я сейчас похож на большого медведя гризли с красными глазами. Вспоминаю аудиозапись и начинаю смеяться.

- Нет, у Кэт точно есть двойник! – говорю, продолжая ржать, как конь. – Да, Дэн, теперь я понимаю, что ты чувствовал. – вытираю подступившие слезы от смеха. – Как вы там говорили? «И на вашей улице будет праздник», главное, чтобы вы об этом не узнали.

Успокоившись через какое-то время, раздеваюсь и отправляюсь в душ. Тру мочалкой яркие буквы, но ничего не выходит. Стереть их не удается. Выхожу и лезу в интернет, читаю чем это можно отмыть. Звоню своим телохранителям и отправляю в магазин, а пока одеваю синюю рубашку, не просвечивающую надпись и собираюсь спуститься вниз, желая посмотреть этой занозе в глаза.

Выходя из лифта на первом этаже, удивленно смотрю на девушку за стойкой. Она работала в выходные. Ее кажется Дашей зовут. Подхожу к ней.

- Дарья, добрый день! – стараюсь не подавать виду, что удивлен. – А где Ульяна Анатольевна? Сегодня не ваша смена. – она смотрит на меня и молчит, сжимает плотно губы. Не пойму, что это с ней.

- Ульяна Анатольевна вчера уволилась. Добрый день, Матвей Степанович! – из-за спины появляется горничная Светлана и заходит за стойку. Кладет руку на плечо Даши и сжимает.

Я стою в растерянности. Как уволилась? Кто позволил? Я ничего не подписывал. Аркадий Петрович! Стискиваю челюсти, киваю, разворачиваюсь и иду к лифту, чтобы отправиться в кабинет к управляющему. Как только двери начинают закрываться за моей спиной, слышу взрыв хохота с ресепшена. Сжимаю кулаки.

- Ну, язва, удружила! – бубню себе под нос.

Вспоминаю угрозы отца про женитьбу и требования возвращаться в Москву. Достаю телефон и набираю ему сообщение «Разберусь сам. Как закончу, так вернусь. Никого не отправляй». В ответ прилетает только одно слово «хорошо», вздыхаю с облегчением, убираю телефон в карман и вхожу без стука в кабинет к управляющему.

- Добрый день, Аркадий Петрович! – прохожу и сажусь с другой стороны стола.

- И вам не хворать! – поднимает глаза, отрывая взгляд от бумаг. – Чем могу помочь?

- Я хочу знать, где Ульяна Анатольевна? – стараюсь говорить, как можно спокойнее.

- Не могу знать. Эта девушка у нас больше не работает, а чем она занимается в личное время меня не касается. – отвечает также спокойно, вертит ручку в руках и откидывается на кресле.

- Давно ли? – он поднимает удивленно брови. – Давно ли, вас не касается ее личная жизнь? Или как она перестала быть вашей подчиненной, то как любовница тоже получила отставку? – раздается хруст ломающейся пополам ручки в его руке. Он отшвыривает ее и вскакивает на ноги.

- Следите за своим языком! – говорит сквозь зубы. – Я не посмотрю, что вы начальник и бывший спортсмен. – сжимает кулаки до хруста, разносящегося по кабинету. – Ульяна Анатольевна, прекрасная девушка, мы с женой относимся к ней, как к дочери, которой Бог нам не дал. А вы своими похотливыми намерениями осрамили ее, заставили уволиться. – в его глазах лед, хочется поежиться от его взгляда, но не могу, все тело сковывает от стыда за свое поведение. – Вы еще пожалеете о том, что сделали!

- Уже. – говорю тихо.

- Что? – переспрашивает он.

- Уже пожалел. Простите, не знаю, что на меня нашло. – вздыхаю и тру лицо. – Разозлился. Зачем вы подписали ее заявление? – смотрю на него с укором.