- Не надо никого вызывать! – она поворачивает голову и смотрит на меня. В ее глазах ни капли раскаяния, только презрение. – Езжайте уже! – говорю сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил.

- Ага, сейчас! Разбежался! – выплевывает злобно мне в лицо. – Я уеду, а ты вызовешь сотрудников и меня лишат прав. Не дождешься! – да, она издевается? Глубоко вдыхаю и выдыхаю, чтобы не заорать на нее. Чувствую, что глаз начинает дергаться.

- Да, не буду я никого вызывать! Я первый уеду! Очень надеюсь никогда тебя больше не встретить на дороге! – говорю раздраженно, но тихо, чтобы еще больше не напугать ревущих детей. – Дурдом! – Отпускаю ее, разворачиваюсь и иду к своей машине. Сажусь за руль и уезжаю. Хочу поскорее отсюда свалить, пока еще есть силы держаться. Отъезжаю подальше и сворачиваю на обочину. Хочу прийти в себя, утихомирить разбушевавшиеся нервы.

- Бесит! Зараза! – бью ладонями по рулю. Делаю дыхательное упражнение, к которому прибегал еще в юности, чтобы успокоиться и сосредоточиться на предстоящем поединке. Подумать только, какая-то мелкая сумасбродная девчонка заставит вспомнить и такое.

Вижу ее автомобиль на дороге, не знаю какого черта, но решаю поехать сзади и проводить до дома. Девчонка не умеет нормально водить. Сейчас на нервах после аварии, сзади двое маленьких напуганных, ревущих детей, мало ли что. Но ее жилье с детьми вызывает у меня настоящее потрясение.

Иллюстрация к главе в моем блоге

4. Глава 4. Матвей

Машина Ульяны паркуется на стоянке перед приютом для бездомных. Она выходит, открывает заднюю дверь, отстегивает детей и помогает выйти им из машины. Берет их за руки, и они быстрым шагом идут к его дверям. После того, как они исчезли внутри здания, я еще несколько минут просидел в машине на обочине, глядя на двери. По спине прошелся озноб. Они здесь живут?

Вспоминаю жену друга, когда она сбежала во Францию и родила там близнецов. Но с ней рядом была подруга Кэт и ее родственники. Они приняли Валери как родную, помогали и поддерживали ее. В голове крутиться рассказ Олега, как тяжело ей было, сколько она работала, чтобы дети ни в чем не нуждались, спала по два часа в сутки, валилась с ног от усталости. Волосы на голове встают дыбом. У этой девчонки, что никого нет? Что с ней случилось? Почему ей приходиться жить с детьми в таких нечеловеческих условиях?

Нажимаю на газ и выезжаю на дорогу. Хочу проветрить голову. В мыслях всплывают ее слова «Если вам доставляет удовольствие, при своем достатке, вымогать деньги у бедной женщины с двумя маленькими детьми, то я вас разочарую», меня начинает снова трясти, теперь уже злюсь на себя. Как я ей там сказал? «Чем расплачиваться будешь?», ощущаю себя гадко, представляю, что чувствовал Олег, когда оскорбил беременную Валери много лет назад. Мне сейчас тоже хочется откусить себе язык. Вспоминаю управляющего и выделяемые ей премии, бью себя по лбу.

- Идиот! Какой же я идиот! Вот почему он ей начислял премии, он хотел помочь. Аркадий работает много лет, знает всех сотрудников и их проблемы. Почему он не сказал? Я бы понял. Что я чурбан бесчувственный? – сжимаю крепче руль злясь на него и на себя одновременно.

Подъезжаю к отелю, но не выхожу из машины. Сижу обняв руль и положив голову на руки, смотрю вдаль. Глупая девчонка, как же так оказалось, что ты осталась одна с двумя детьми? Почему ты такая правильная не берешь деньги за выступления, ведь могла на них снять небольшую квартирку, а не жить в богодельне с детьми? Зачем, купила эту развалюху, если не умеешь нормально ездить, вместо того, чтобы потратить средства на съемное жилье?