– Ладно, ребята, – поднимаюсь из-за стола. – Благодарю за вкусный завтрак, но мне действительно пора.

Миша и Эля переглядываются. У Майорова сегодня прием в диагностическом центре, и поэтому в отделении он появится позже.

Сегодняшнее утро у меня напряженное, я остаюсь один за двоих.

– Давай я тебе блинчиков с собой положу. – Эля поднимается со стула и принимается суетиться.

– Спасибо, – хочу отказаться, а потом понимаю, что вряд ли успею на обед. Не до этого будет совсем. – Если положишь, буду очень благодарен.

Ухожу в коридор, обуваюсь, беру свои вещи. Майоров стоит в дверях.

– Миша, там никого интересного в ближайшее время не намечается? – спрашиваю у друга. – Я решил диссертацию дописать.

– Диссертация – это всегда хорошо, – задумчиво говорит. – Сложных случаев пока нет, но сам знаешь, как быстро все может поменяться.

– О да, – вздыхаю.

Очень быстро. Порой сложного ребенка привозят тогда, когда ты только домой после смены зашел.

– Мне не сложный нужен, – напоминаю. – Желательно вообще одноэтапный.

– Точно! – вспоминает мою тему. – Позднее диагностирование, – озвучивает ее в двух словах.

– Ага, – киваю.

Из кухни выходит Эля. Она несет пакет с завернутыми в пергаментную бумагу блинами.

– Держи, – протягивает мне сверток.

– Спасибо, – от души благодарю ее.

Прощаемся, открываю дверь. Нужно бежать, опаздываю.

– Леш, погоди! – окликивает меня Майоров, стоит только выйти из квартиры.

Останавливаюсь. Оборачиваюсь и вопросительно смотрю на него.

– У меня сегодня как раз такой случай, – вдруг вспоминает. – Девушка с годовалым ребенком. Мальчик.

– О! – удивляюсь. – То, что надо! Давно записалась?

– Не поверишь! – ухмыляется. – Только вчера.

– Миш, мне нужно с ней побеседовать, – говорю другу. – Для диссертации нужно.

– Понял, – задумчиво произносит. – Попробую организовать.

– Вот не сидится тебе на месте, – снова берется за свое старшая сестра.

У нее двое здоровых детей, но нет мужа. Они развелись, и теперь сестра ненавидит всех мужиков, а от бывшего только и успевает требовать деньги.

Она сама работать не хочет и считает, что раз родила ему детей, то пусть теперь ее содержит до конца жизни.

– Не жалеешь себя, так ребенка пожалей, – подключается мать. – Надумала! Ануса нет. Этого не бывает!

– Дочка, ты не права, – вмешивается моя восьмидесятилетняя бабушка. – Раз нужно ехать в другой город к специалисту, то обязательно поезжай, – поддерживает меня.

Бабуля смотрит с такой лаской и мудростью, что после обидных слов не остается осадка. Мне становится на них все равно.

– Мам, опять ты за свое! – вспыхивает моя мать, начинает кричать на бабушку. – У моего внука все нормально! У него нет никаких проблем!

– Он в туалет самостоятельно не ходит, мам, – говорю, обреченно вздыхая.

Я уже в который повторяю диагноз сына, но разговариваю словно со стеной. Меня не слышат.

Точнее, не желают слышать.

– Это разве называется нормально? – смотрю на нее во все глаза.

– Не выдумывай того, чего нет, – чеканит мама. – Кормить нужно нормально, тогда никаких проблем не будет!

Конечно-конечно. Моей маме виднее, чем мне и врачам.

Молча вынимаю сынишку из стульчика для кормления и покидаю кухню. Не собираюсь лишний раз себе нервы мотать.

Если мои мать и сестра предпочитают не видеть проблемы, то я предпочту начать ее, наконец, решать.

Открываю чемодан, складываю в него необходимый минимум и вызываю такси.

Оставаться в этом доме и дальше нет никакого желания. Его не было и раньше, но там я была вынуждена терпеть общество матери и сестры.

Теперь же…

Я начала удаленно работать и смогу снять для нас с Левой жилье. Все непременно наладится! Я это точно знаю!