– Стас, я не лезу в личную жизнь дочери, – поспешно отвечает тёща. – Но если тебе захочется со мной поговорить… потом, то позвони.

Ухмыляюсь, рукой почёсываю подбородок. Неожиданный поворот. Не скажу, что с бывшей тёщей мы в контрах, но вот это её предложение позвонить реально удивляет. Похоже, неспроста приехала Татьяна, решать свои какие-то вопросы.

Через минуту по ту сторону экрана мобильного появляется Варя. Я улыбаюсь во все тридцать два, глаз не могу оторвать от доченьки. Она так подросла за последние пару дней, что я её не видел. Просто как на дрожжах растёт мой цветочек. Жаль, что я не могу любоваться дочкой каждый день в реальной жизни. Не могу зацеловать её всю с ног до головы, оттого и сердце так тоскливо щемит в груди.

– Привет, цветочек, – говорю дочке, а она ручкой мне машет и на своём детском пытается сказать: “Пивет, папоцька”. – Как дела, зайка?

– Холосё, – отвечает Варя и куда-то резко срывается с места, отчего на заднем фоне появляется голос тёщи: “Варя, постой. Отдай телефон. Я кому говорила не бегать с ним по дому?”.

Через минуту картинка стабилизируется и на экране появляется запыхавшаяся тёща.

– Господи, ну и шустрая. Еле догнала, – жалуется тёща. – В последний раз, когда Варя так резко срывалась, то хотела показать тебе новых рыбок в аквариуме.

– Да, я помню тех рыбок. Красивые.

– Угу, телефон она тогда утопила Танин. В аквариуме.

– Я не знал. Получается, у Тани поломался телефон? Почему она мне ничего не сказала?

– Ой, да всё нормально. Фери… – вдруг запинается, краснеет почему-то. – Уже починили.

– Ясно, – цежу через зубы, ощущая неловкий момент. Потому что из тёщи что-то пыталось вырваться, но она сдержалась в последнюю секунду.

Прощаюсь с Ириной Вадимовной. И какое-то время обдумываю наш с ней разговор. Странная какая-то. Не собирается лезть в личную жизнь дочери, а есть повод? Тяжко вздыхаю, пальцы невольно сжимаются в кулаки. Что Таня задумала и это явно не по душе её матери?

2. 2

Стас подъезжает к моему дому раньше на полчаса, чем мы с ним договаривались. Я едва успеваю надеть халат, потому что только что вышла из душа. Спешу открыть входную дверь. И извинившись перед Стасом, сбегаю в свою бывшую спальню переодеться.

Пока надеваю платье и делаю лёгкий макияж, всё время обдумываю предстоящий разговор. Пытаюсь подобрать правильные слова, которые не заденут Стаса за живое, а позволят достучаться до его здравого смысла. Спустя пять минут дебатов с внутренним голосом, я понимаю, что мне предстоит нелёгкая задача – Вербицкий сто процентов разозлится, воспримет всё в штыки. Конечно, такой вариант я допускала, но глубоко в душе всё же надеялась на одобрение бывшего мужа.

Пфф… Вот никогда не думала, что мне придётся что-либо просить у Стаса. Ещё год назад, после нашего официального развода, я пообещала себе держаться подальше от Вербицкого. Но по дурости, или не совсем, несколько раз оказалась с ним в одной горизонтальной плоскости, когда он приезжал в столицу навестить Вареньку. Возможно, я дала Стасу надежду и он возомнил, что между нами что-то есть. Да нет между нами ничего. И уже давно! Измену я так и не смогла простить Вербицкому. Я до сих пор помню тупую боль, когда мыслями возвращаюсь в прошлое: он был с другой женщиной, пока я лежала на сохранении беременности в больнице. Ещё бывший муж мне врал. Постоянно! Конечно же, потом он оправдывался, мол, недоговаривал, чтоб не причинять мне боль. Глупо всё это. По-дурацки.

Стук в дверь прерывает мой разговор с совестью, с которой я пыталась договориться последние минуты. Я скашиваю взгляд в сторону дверей и говорю Стасу, что он может войти в спальню.