— Хочу, — нервно сглатывает тот.

— У меня к тебе предложение. Ты помогаешь мне, я отпускаю тебя.

— Что я должен делать?

— Во-первых, сообщить своему хозяину о моей гибели, а, во-вторых, отвезти меня в Москву.

— И все? — спрашивает удивленно, а я лишь усмехаюсь.

— Все, отвезешь меня и свободен. Естественно, о нашем договоре никто не должен знать, — уточняю на всякий случай.

— Я согласен…

Беру его ствол и демонстративно засовываю себе за резинку штанов. Затем развязываю пленнику руки и отдаю телефон, терпеливо ожидая, пока тот выполнит свою часть уговора. Конечно же, не верю ему, но сейчас мне выгоднее, чтобы он считал иначе.

— Алло, это я Марк, — внимательно прислушиваюсь к его словам. — Нет, не смогу привезти. Бабка сказала, он умер от травм. Проверил. Точно. Хорошо.

Сбрасывает звонок и смотрит на меня.

— Отлично, — киваю я. — Машина твоя где?

— Здесь недалеко, — указывает он, интуитивно указывая направление.

— Ну. пойдем, покажешь. Только без глупостей, — строго предупреждаю и распутываю его ноги.

— Я понял. Мы же договорились.

Так-то лучше. Помогаю ему встать и пропускаю вперед. Вперед, к свободе.

13. Глава 12 Виктория

Мечтательно улыбаюсь и кружусь по кухне, готовя обед. Малыш активно пинается в животе, а настроение на удивление очень хорошее, на душе как-то легко и спокойно, словно тяжелый груз свалился с плеч. Только побывав в больнице, пролежав там месяц, как под дамокловым мечом с угрозой выкидыша, я научилась ценить то, что имею.

Ванечку я не забыла и не отреклась от него. Он по-прежнему живет в моем сердце и мыслях, но я больше не плачу по нему. Смогла собрать себя воедино и принять эту непростую ситуацию как данность, как выпавшие на нашу долю испытания, которые придется пережить.

А может, общение с психологом, на котором настояла моя врач, пошло на пользу. Он помог мне переосмыслить ценности и собраться. Взглянуть на все под другим углом и научиться просто жить, не держась за горе, не множа негатив внутри себя. И мне стало легче. Я успокоилась и смирилась со своим положением и состоянием. Беременность и предстоящие роды вышли для меня на первый план. Главное, сохранить ребенка. Нашего с Иваном сына.

Мелодичная трель дверного звонка разлетается по дому. Мягко улыбаюсь и спешу в коридор. Это, вероятно, Павел, приехал, чтобы отвезти меня сначала за Нюсей, а потом в парк. Дочке так меня не хватает, она скучает, а я пытаюсь проводить с ней как можно больше времени. Сегодня мы решили провести выходной вместе и покататься на лодке.

Не ощущая подвоха, распахиваю дверь и замираю в немом изумлении. Перед мной стоит Лютаев собственной персоной и гаденько ухмыляется. Улыбка медленно стекает с моего лица, а сердце начинает метаться в груди и искать себе место.

— Ну здравствуй, дорогая. — От его взгляда по коже ползут неприятные, колючие мурашки, а дыхание застревает в горле.

— Не может быть, — закрываю рот ладонью, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу, и по инерции пячусь, сама того не осознавая, открываю ему проход в дом. Чем он сразу же и пользуется.

— Только не говори, что не рада мне…

Михаил решительно наступает на меня, а я упираюсь в стену. Нависает, словно скала, и словно придавливает, мешая нормально дышать

— Что тебе нужно? — выдавливаю из себя и нервно сглатываю. Бежать некуда и помощи просить не у кого. Я одна. Ивана больше рядом нет, чтобы защитить меня.

— Я же обещал, что вернусь за тобой, — хмыкает он и довольно щурится, упиваясь своим превосходством. — А я всегда держу слово.

Скользит по моему лицу одержимым взглядом и скалится.

— Я так скучал все это время, не имея возможность прикоснуться к тебе… — пальцами проводит по щеке, а меня передергивает от омерзения. — Я с ума сходил и ждал, когда все наконец изменится…