— Извини, случайно вышло, — виновато улыбаюсь. Все-таки рада его видеть. — Где Нюся?

— Дома с бабушкой. Не стал ее тащить на ночь глядя. Завтра приедут к тебе. Как чувствуешь себя? — Паша присаживается на стул рядом с моей кроватью и выкладывает на тумбочку разнообразные фрукты.

— Вроде бы нормально, заторможенная только немного…

— Ничего пройдет, — расплывается он в довольной улыбке. — Кушай вот витаминчики и все наладится.

— Спасибо.

— Расскажешь, что произошло? — его пытливый взгляд внимательно скользит по моему лицу, отчего мне становится не по себе.

— Чтобы ты решил, что я сумасшедшая? — язвительно усмехаюсь и складываю руки на груди. Сама понимаю, что все, что со мной происходит больше похоже на паранойю.

— Все так плохо? — Павел снисходительно приподнимает бровь и едва сдерживает смех.

Неопределенно пожимаю плечами и обиженно отворачиваюсь.

— Рассказывай, — выдыхает он и ободряюще сжимает мою руку.

Выбор у меня не велик. Эта ситуация давно не дает мне покоя, поэтому все-таки решаюсь все ему рассказать.

Начинаю с момента, когда первый раз заметила чье-то присутствие, но не придала значение. Вспомнила еще несколько похожих моментов позже. А еще про выступление Карины около офиса и неведомые плакаты на окнах моего дома.

Паша молча слушает и не перебивает, лишь иногда задает уточняющие вопросы.

— И долго ты собиралась молчать? — хмуро спрашивает он, когда я замолкаю.

— Я не была уверена, — пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, как глупо это звучит.

— А сейчас значит убедилась?

— Паш, я права видела эти чертовы плакаты, — сажусь на постели и заглядываю ему в глаза, ища поддержку. — Мне не показалось, я уверена в этом.

— Я же не сказал, что не верю, — снисходительно ухмыляется, но я вижу, что не убедила его.

— Но подумал…

— Не накручивай, — отмахивается он и откидывается на спинку стула. — Я всего лишь хочу понять внешний это враг или внутренний.

— Либо кто-то меня преследует, либо я умом тронулась, — закатываю глаза и качаю головой. Как я и думала, теперь он будет считать, что я рехнулась. Так себе перспектива, ничего не скажешь.

— Вик, это очень серьезно, — Павел подается вперед, чтобы быть ближе и снижает голос до минимально возможного, чтобы слышала только я. — Не хотел тебе говорить раньше, чтобы не пугать понапрасну. Но… кто-то скупает акции вашей фирмы.

— Что это значит?

— Если соберется контрольный пакет акций, то фирма фактически может перейти под управление в другие руки.

— А такое может быть? У нас разве не контрольный пакет? — удивленно распахиваю глаза. Никогда не задумывалась на эту тему, да и не за чем было.

— Пока ты официально не вступишь в наследство у нас не будет контрольного пакета. А это можно сделать только через три месяца, признав Ивана погибшим.

— Что же делать?

— Пока ничего. Я все еще раз проверю и будем думать, — вновь откидывается на спинку и нервно ведет по волосам. — Кстати как тебе Марина? Не заметила ничего необычного?

— Нет, — озадаченно качаю головой. — У нас с ней нет проблем.

— Это-то и странно…

— Ты что ее в чем-то подозреваешь? — настораживаюсь я. Конечно знаю об их напряженных взаимоотношениях, но чтобы подозревать в таком коварстве. Не могу в это поверить.

Паша отрицательно качает головой, давая мне слабую надежду.

— Просто не исключаю такую вероятность.

— Нет, Паш, этого не может быть, пытаюсь заступиться за Марину, хотя понимаю, что сама уже ни в чем не уверена.

— Давай я сам разберусь, — он расплывается в ободряющей улыбке. — А ты выздоравливай и ни о чем не думай.

— Легко сказать…

— Отдыхай, — Павел поднимается на ноги, легко целует меня в щеку и идет к двери.