— Вы охотник? — осторожно спрашиваю и внимательно его рассматриваю, ища подтверждение своим словам.

— Я? Да бог с тобой, — отмахивается он и тянет язвительным тоном. — Гуляю просто.

— В лесу? Один? — с сомнением хмурюсь. Не верю ни единому слову, но проверить-то невозможно. Да и вообще странный он какой-то.

— Ну почему же один, — криво усмехается, засовывает пальцы в рот и громко свистит. — Рекс, ко мне.

Не успеваю даже отреагировать, как слышу злобное рычание за спиной. Оборачиваюсь и вижу здоровенную собаку.

— Э, дед, ты чего? — пораженно вскрикиваю, но не двигаюсь с места. — Убери псину.

— Иди давай отсюда, — едко шипит. — Нечего здесь бегать.

— Ты сдурел, что ль?

Тяжело дышу и смотрю в глаза собаке, та скалится. Страха я почему-то не чувствую, словно знаю, что не нападет. Сердце мерно бьется в груди, а изнутри поднимается горячая волна, накрывая меня воспоминаниями.

— Папочка, а Лекса пола колмить? — Дочка виснет на моей шее, мешая работать.

— Нет, еще рано, — отвечаю, не отрываясь от ноутбука.

— Почему? Мы же пообедали, — берет ладонями мою голову и поворачивает к себе, заставляя смотреть на нее, а не в экран.

— Собаки едят два раза в день. Иначе станут толстыми и не смогут с тобой носиться.

— Бедненькие… а гулять пойдем?

— Обязательно, — улыбаюсь маленькой хулиганке. — Сейчас я закончу и пойдем.

— Куда собрались? — Вика присаживается на подлокотник и мягко обнимает меня за шею. Целую ее в плечо.

— С собаками гулять. Пойдешь с нами?

— С этими монстрами? — в притворном ужасе округляет глаза. — Нет уж, без меня.

— Трусиха, — заваливаю ее к себе на колени и начинаю щекотать.

Наш звонкий смех перемешивается и превращается в один сплошной гул. От огромного объема информации мозг будто распухает и начинает давить изнутри. Виски нещадно ломит, стискиваю зубы и сжимаю голову руками.

— Эй, парень, ты чего? — Рука деда ложится мне на плечо.

Резко дергаюсь в сторону, но не могу сделать и шага. В глазах темнеет от боли так, что устоять на ногах оказывается невозможным. Падаю на колени и оказываюсь лицом к лицу с собакой. Упрямо смотрю на нее, не давая картинкам, заполонившим мозг, исчезнуть. Терплю, лишь бы поток информации не прекращался. Пока, наконец, не осознаю, что вспомнил все. Почти все. Теперь я точно знаю, кто я.

Голова буквально лопается. Сжимаю ее ладонями и, не в силах удержаться, падаю на бок. Прикрываю глаза и стискиваю зубы, чтобы вытерпеть новую волну боли. Глубоко дышу и чувствую на лице горячий собачий язык. Пес облизывает меня. Небрежно отмахиваюсь.

— Парень, ты живой? — сквозь вату в ушах слышу голос деда.

— Живой, — хрипло отвечаю и неприятно морщусь. Каждое слово причиняет новые страдания.

— Что с тобой?

— Голова болит…

— Воды надо, я сейчас, — куда-то уходит, но собака остается рядом и виновато утыкается носом в мою ладонь.

Через некоторое время на лбу появляется холодный компресс. Становится значительно легче. Открываю глаза и смотрю в чистое небо. Весь кошмар ситуации медленно доходит до меня. Вика, Нюсенька… как же так? Кто посмел сделать это с нами? Девочки мои, вы только дождитесь меня. Скоро я смогу со всем разобраться и вернусь к вам.

— Давай помогу. — Дед помогает мне сесть и опереться спиной на ствол дерева.

— Спасибо…

— Что с тобой случилось-то? — хмуро смотрит на мое лицо, а я тупо не знаю, что ему ответить. Кто он такой и как здесь оказался, тоже непонятно. Но лучше не откровенничать с незнакомцем.

— Травма, — сухо констатирую.

— Что ж ты носишься с травмой-то?

— Восстанавливаюсь.

— Странный ты какой-то, — хмыкает дед и присаживается рядом, опираясь спиной на то же дерево.