— Лава пришел! Еда пришел! Большой и толстый! Слюна глотать, хотеть котлеть… хотел котлел… хочу котчу… Еда-а-а! Брать рот, кусать, жевать! Ам-ням! Лава хороший! Лава вку-усный!

— Бедненькая моя, — вставила я, пока Галя набирала в грудь воздуха. — Так проголодалась, что меня готова скушать. Но разве я толстая? И вряд ли особо вкусная, честно.

— Не-е-ет! — взвилась девочка. — Лава тонкий! Лава тошный! Мне хотеть большой вкусный толстый котлеть! Пьятьнадцьять котлеть…

— …и бутылку рому, — закончила за нее я и протянула пакеты Гоше: — Неси на кухню, сейчас вымою руки и приду.

Когда я, умывшись, зашла на кухню, застала там эпичную картину: принц Пиктигоуша отнимал у принцессы Пиктигаулы картофелину, которую та норовила сунуть в рот. И судя по испачканной рожице и следам зубов на картофельном боку, ей это пару раз уже удалось.

— Стоять! — грозно выкрикнула я.

Брат с псевдосестрой замерли, словно игроки в «Море волнуется раз». Но перед этим Галя успела-таки с хрустом откусить добрую треть картофелины и стояла теперь с набитым ртом.

— Выплюнь немедленно! — сказала ей я. — Наглотаешься сейчас микробов!

— Микроб шкушно? — с трудом выговорила девочка, и не подумав избавиться от добычи.

— Микроб вредно для здоровья, — ответила я. — Здесь дворцовых лекарей нет, а туалет — один на троих, так что плюй, — протянула я к ее рту ладонь, на что Галя помотала головой и попыталась проглотить откушенный кусок, но у нее это не вышло.

Тут мой не умеющий смотреть за детьми любимый что-то проговорил по-обиссякски, и принцесса вдруг побледнела, выпучила глаза, выплюнула картошку прямо на пол и тоненько завыла.

— Что ты ей сказал?! — воскликнула я.

— Что микробы — это такие маленькие дракончики, которые поселятся прямо в ней и будут кушать ее изнутри. Кушать и расти, расти, расти! А когда вырастут большими…

— Достаточно! — прервала я принца, обладающего чрезмерно развитой фантазией, но отстающего в умственном развитии, и стукнула его по лбу, чтобы хоть как-то недоразвитый мозг поправить. А потом обняла плачущую девочку: — Галчонок, он пошутил! Микробы — это совсем не драконы. Они просто маленькие зверушки, которые хоть и будут кушать тебя изнутри, но большими все равно не вырастут.

— Умно, — потирая лоб, прокомментировал мое объяснение Гоша. — И главное, не поспоришь ведь.

— Вот только не надо иронии, — сказала я. — В конце концов, я не микробиолог. И не зли меня, если по-прежнему хочешь котлеток.

— Моя изнутря тоже прежнему хочешь котлеток, — немедленно перестала подвывать Пиктигаула.

— А вот кстати, — вспомнила вдруг я. — Никто из вас не трогал мою…

Не договорив, я выскочила в комнату и обвела ее взглядом. Гжельской вазы не было ни на ее обычном месте, ни где-либо еще. Я вернулась на кухню, подбоченилась и рыкнула:

— Пр-ризнавайтесь, где моя ваза?!

— Позволь уточнить, — поднял руку Гоша. — А что будет тому, кто признается: награда или наказание?

— Смотря в чем он признается, — процедила я, и заметив, как испуганно заморгала принцесса, добавила: — Или она.

— Тогда нам рискованно признаваться, — сказал принц. — Ведь наказанием может стать уменьшение количества котлеток.

— Скажу больше, — злобно прищурилась я. — Вплоть до полного их отсутствия!

— Вот видишь, — вздохнул Гоша. — Кто же на таких условиях признается?

— Ну хорошо, — сложила я на груди руки. — Тогда я поджарю котлеты только себе. А вам сварю макароны. А еще я хотела кого-то угостить мороженым, но теперь съем его сама.

— То не есть правда, — буркнула вдруг Пиктигаула.

— Еще какая правда, — возразила я.

— Она имеет в виду — справедливость, — пояснил Пиктигоуша. — В смысле, это несправедливо.