– Это ты зря… – вслух размышлял Герцог, уже успевший раскурить молочного цвета трубку в виде панциря черепахи с её головой на месте чубука. – Этот сброд никогда ни во что не ставил ни тебя, ни меня. Зато они всегда боялись… Полагаю, в этот раз на совете ты оказалась в меньшинстве, и Ниглас своего добился.

– В том-то и дело, дорогой, что нет. Было много споров и предложений, но всё в пределах разумного. После долгих обсуждений Ниглас уже опустил руки и не мог скрывать эмоций. Но остальные держались в рамках приличия… – королева опустила глаза и сказала уже тише. – Правда, как и всегда, одни вели себя надменно, а другие пытались подлизаться… Но я настаивала на своём до победного. В общем, по окончании совета решили оставить всё, как есть и ещё раз перепроверить факты. Мне было жаль беднягу, поэтому я сказала ему, чтобы он не отчаивался; что виновный без наказания не останется. А он лишь поблагодарил, пожал плечами и удалился.

– Х-м-м… Как-то всё это странно. Этот Храм уже давно мозолит им глаза и нервы. У них была отличная возможность надавить на тебя и взять дело в свои руки, но они отступили…

– Не совсем. Но об этом позже, – Герцог с непониманием посмотрел на королеву. – Когда все разошлись по своим делам, я вымотанная отправилась к себе и прилегла отдохнуть. До вечера ещё оставалось немало времени, а я так и не придумала, чем себя занять. Когда я проснулась от птичьего гомона, солнце уже начинало заходить. Мне стало интересно, из-за чего птички так расшумелись, и вышла к ним на балкон. Они тут же замолчали, но одна, что прилетела и уселась снаружи никак не унималась. Я стала открывать машрабию и хотела её покормить, но когда створка раскрылась… Знаешь, с такой высоты люди всегда казались мне разноцветными точками, но тогда эти точки стали больше. Одни совсем немного, а остальные – заметнее. И все они двигались в одном направлении…

Принц оторвался от трубки и быстро взглянул на внезапно умолкшую королеву. Но его опасения оказались напрасны. На этот раз с Риуллой всё было в порядке. Силы окончательно вернулись к ней, и через несколько мгновений тревожный рассказ продолжился:

– Сначала я испугалась… Но ведь на совете решили оставить всё, как есть. Да и к тому же, это была не огромная толпа, а несколько небольших групп. Затем я решила расспросить живущих здесь, в Столпе. Но тут ко мне снова зашёл Ген. Он предупредил меня, чтобы я была начеку и никуда не выходила… – Риулла снова замолчала на какое-то время, раздумывая над своими словами, а затем выпалила. – Герцог, если Ген обо всём знал, почему он ничего не сделал?!

Принц ответил не сразу. Он снова зажёг затухшую трубку, сделал несколько затяжек и спокойно ответил:

– У Гена с Пятнашкой, как и тех, кто им подчиняется, нет никакой власти. Большинство из них изгои, отверженные, получившие второй шанс. Они, конечно, подчиняются мне, и в праве делать всё, что им вздумается. Но отвечают за себя они сами. И каждый сам за себя. Но повторюсь: власти у них не больше, чем у мухи над пауком. Пятнашка скорее похожа на свободный отряд разведки. Впрочем, ты и сама об этом прекрасно знаешь…

– Так может дать им, наконец, хоть какую-то власть?! Герцог, кто-то должен делать хоть что-нибудь правильно, пока тебя нет. Ты же знаешь, что без тебя я, как королева, и гроша ломанного не стою!

– Делать правильно? – он ухмыльнулся. – Это не про них. Поверь, Ри, лучше оставить всё, как есть. Я верю в них настолько, насколько нужно. Как и в тебя.

– Как и в меня? – королева всё не унималась. – И на каких же основаниях строится твоё доверие? Мне почти сорок, а я всю свою жизнь провожу будто в котле, то закипая и теряя контроль над собой, то остывая и превращаясь в пускающего слюни ребёнка. Сколько это ещё будет продолжаться? Сколько ты ещё будешь это терпеть?!