До вырезанного из останков скал дворца, в центре которого располагалась колоссальная башня, названная в незапамятные времена Столпом Сотворения, было ещё порядка пары часов пешком в быстром темпе. Герцог уже понял и смирился с тем, что кошмар, развернувшийся в разных уголках Риасса, в том числе и в самом его сердце, потихоньку утихал. И всё же медлить он не стал, нутром чуя, что королеве нужна его помощь.

Дойдя до конюшни, принц завёл своего жеребца в дальний денник и направился в башню. В тот момент, когда он вышел из конюшни, из дома, что прилегал к ней, выглянул полноватый невысокий мужчина и с глуповатой улыбкой поприветствовал Герцога. Последний же, не останавливаясь, прошёл мимо и лишь сказал:

– Без обид, Стэф. На этот раз поболтать не получится.

Конюх огорчённо опустил голову. Но уже через несколько мгновений, поводив ногой по земле, словно нашкодивший ребёнок, принялся за свою работу.

Герцог тут же забежал в распахнутые двери башни, где его приветствовала стража, на которую тот не обратил никакого внимания. Он двинул наверх по своеобразной винтовой лестнице, что прилегала к внутренним стенам, по пути расспрашивая прислугу про королеву. Но в ответ получал лишь растерянность и уверения, что с ней всё в порядке.

Лишь одна служанка, постоянно убиравшаяся у него и королевы сообщила, пусть и немногим, но больше остальных:

– Не знаю, господин Герцог. Она не выходила из своих покоев уже несколько дней. Последний раз, когда я хотела навести у неё порядок она не открыла. Сказала лишь, чтобы её никто не тревожил.

– Спасибо, Тамара.

– Вокруг такое творится… Господин, я переживаю за неё… – служанка хотела было продолжить объяснения, но оказалось, что её уже никто не слушает.

Весь путь до самой верхней комнаты занимал у физически подготовленного человека массу времени, а сил отнимал и того больше. Всё-таки размерами Столп Сотворения превосходил любое другое строение в Риассе. Если не во всём мире. Герцог же добрался в разы быстрее. Он постучал, но ответа не последовало.

– Риулла!

И снова тишина. Он стал колотить сильнее, но и это было тщетно.

– Ри, это я, Герцог! Открой дверь!

Но ни крики, ни удары кулаками и ногами не помогали. Наконец принц понял, в чём дело. Немного отойдя, он напрягся и плечом с разбега вышиб дверь. Та с грохотом распахнулась, при этом оставшись тихо поскрипывать на петлях. На балконе заграяли птицы.

Герцог, не останавливаясь, подбежал к ложу и упал рядом с лежащей королевой на колени. Он давно научился определять, когда её можно разбудить простым словом или прикосновением, а когда требуется более тонкий подход. И сейчас такой подход как раз был необходим.

Королева лежала беспокойно и легонько корчилась. Она спала, но это был не совсем сон. Глаза под опущенными веками бешено бегали туда-сюда, на вспотевшем лице играли мускулы, а губы что-то беззвучно бормотали.

Герцог приблизил к ней своё лицо и нежно поцеловал в лоб. Затем быстро проговорил несколько странных, понятных только ему, отрывистых слов и приложил свою руку к её груди.

Она стала понемногу успокаиваться, и уже совсем скоро просто лежала и тихонько посапывала, точно младенец. Герцог с облегчением развернулся и сел на холодный мраморный пол. Облокотившись спиной о ложе, он принялся за томительное ожидание.

Разные мысли безостановочно крутились в его голове. Не дождавшись пробуждения королевы, принц медленно встал и на, казалось, ватных ногах хотел выйти на балкон. Но тут из-за спины послышался тихий неуверенный, но нежный женский голос:

– Ты здесь…

Он развернулся и с облегчением посмотрел на неё: