– Пойдем, – она была права, я весь день просидела без еды и воды, и что странно, чувствую себя нормально. Нет, голод нарастает и жажда есть, но не критично, что неверно с точки зрения науки. – А почему…

– Почему ты не несешься в столовую как стадо барнези? Магическая сущность подпитывает и энергетическую и физическую по мере надобности. По крайней мере, целители умеют настраивать потоки подобным образом. А фри Эллион была очень одарена.

– Нужно разобраться насколько, пока не увижу своими глазами – не поверю в магию, – вырвались мои мысли вслух.

– Ты уже ее видела, просто не хочешь сама себе признаться, – покачала головой Глафира.

– Это так же глупо, как мои ученики, дарящие друг другу плюшевые и бумажные красные жопы и утверждающие, что это сердце, – пробурчала я, вызвав гомерический хохот у домовушки.

– Ну, смотри, я проведу тебя в столовую, закажешь у стойки все, что хочешь на ужин и скажешь «здесь», а потом все, что нужно тебе в комнате и произнесешь «с собой», а потом приложишь руку к синему камню. Если нужно что-то будет отменить, то к красному. Преподавательский стол слева от раздаточной, когда доешь, стукнешь три раза по подносу.

– А деньги? – не привыкла я что-то получать за «так».

– Питание входит в ученический и служебный пакет академии. Все запомнила? – я кивнула в ответ. – Тогда пошли, – сказала Глафира и исчезла, только маленький огонек остался.

– Поразительно! – восхитилась я. – Тоже так хочу!

– Ты человек, так что извини, если только заклинаниями, а у нас это природная особенность. Вспоминай, фри Эллион знала.

– Спасибо тебе большое, – поблагодарила я домовушку и мы, наконец, вышли.

Небольшой двухэтажный корпус, где жили преподаватели и аспиранты, соединялся перемычкой с основным зданием, в котором находились аудитории, лаборатории, библиотека, столовая, деканаты и ректорат. С другой стороны такими же проходами присоединялись два шестиэтажных общежития студентов, мужское и женское, за каждый этаж отвечало несколько домовых. Они же докладывали о проделках студентов.

Длинные коридоры, множество дверей, картин и гобеленов тут не было, но везде вдоль пола, потолка и косяков шел бесконечный узор. «Защитный», – проскользнула у меня мысль. Он ограничивал магические всплески студентов, а так же поглощал заклинания и излишки энергии, фактически подзаряжаясь с их помощью.

О том, что мы приближаемся к столовой, мне подсказал неясный гул и запах еды. Огонек Глафиры метнулся к огромным двустворчатым дверям, одна из створок была гостеприимно открыта. Я зашла и обомлела, огромный зал, потолок которого словно исчезал и открывал вид на голубое небо, десятки длинных столов объединялись в ряды, и, кажется, тут находилось не меньше пары сотен человек.

– Фри Эллион! Неужели наша мученица науки решила, наконец, напитаться чем-то кроме знаний? – молодой мужчина, очень похожий на актера Эрика Винтера, смазливый и улыбчивый до невозможности.

А еще совершенно беззлобный и женатый оборотень-волк – Кирк Асеведо. Преподаватель с кафедры воздушников, и как все представители этой стихии легкий в общении, веселый и немного сумасбродный. Вот только второй его стихией, пусть и слабой, была земля, оттого спутницу жизни он выбрал одну и на всю жизнь, и по этому поводу страдало большинство учениц.

– Френ Кирк, рада вас видеть, как поживает фру Кирстен? – его супруга была целителем, видимо, поэтому Эллион ее и знала.

– Замечательно, уехала с миссией на южные рубежи, к морю, присылает оттуда виды бескрайней воды и себя загорелой. Если не вернется до наших каникул, то придется мне туда ехать, – печаль мелькнула в его глазах