За скандалом и уговорами, время пролетело незаметно. Пора бы было, и позавтракать как всем порядочным княжнам, княгиням и графиням. Кстати о графинах, на камине как раз стоял графин с чем-то красным. Я подошла и понюхала содержимое, это оказался напиток из плодов шиповника. Или чего-то очень похожего. Рядом в корзине расположились булочки, колбаса, маленькая головка сыра и баночка с джемом.

Есть захотелось со страшной силой! Я взяла, стоящий тут же, на камине стакан, плеснула в него напиток, сделала глоток и скривилась – напиток был такой сладкий, что больше походил на сироп.

- Что это за гадость? – спросила я у няньки, вытянув в ее сторону руку со стаканом.

- Это твой любимый чай! – обиженно надула губы Молана. – От нервов очень пользителен.

- Да?! – скептически произнесла я и сделала еще один глоток. – А мне кажется наоборот, я еще сильнее от него нервничать начинаю. Так что, дорогая, нянюшка, принеси-ка ты мне водички. Пожалуйста! А завтра, когда будешь делать мой любимый чай, не клади в него, пожалуйста, сахар!

- Что совсем, ни одной ложечки?! – всплеснула руками, поднявшаяся с кровати Молана.

- Совсем, ни одной! – кивком подтвердила я. – И еще, колбасу, джем и булки унеси обратно на кухню. Я этого не ем.

- Это как же?! – подкошенная моими словами нянька уселась обратно на кровать и слегка побледнела. – Что же ты кушать-то будешь, деточка?

- Во-первых, кашу! – начала я перечислять набор блюд для утреннего меню. – Каша должна быть на воде и почти несоленая. Сахара в каше не должно быть совсем.

- Это как же?! – разохалась нянька. – Неужто совсем без сахарку-то?!

- Совсем! – строго ответила я.

- А маслицем-то сдобрить хоть можно? – Молана вперилась мне в лицо с надеждой в пламенном взоре.

- Нет! – я была как никогда категорична.

- Можно небольшой кусочек сыра и вареное яйцо. А еще фрукты.

- И все?

- На обед можно отварной кусок мяса и печеные овощи.

Нянька молча, с сомнением меня рассматривала.

- На ужин что-нибудь из перечисленного и бокал вина для успокоения нервов. Чувствую успокоительное мне здесь точно понадобится.

***

Молана развернулась и пошла на выход, по пути шепча себе под нос:

- Ишь как сильно-то головой ударилась, голубушка!

Я вздохнула и потянулась к забытой нянькой корзинке. Колбаса вкусно пахла чесноком, булочки манили сдобными румяными боками. Сглотнув тягучую слюну, я вытащила из корзины головку сыра и положила его на расстеленную салфетку. Взяв со стоящего на камине плоского блюда серебряный ножичек, отрезала маленький кусочек сыра и положила его себе на язык. Испытав гастрономический оргазм, я потянулась за следующим кусочком, но была грубо остановлена возгласом:

- Дорогая! Мне сообщили, что вы больны!

Хорошо, что я успела проглотить сыр, иначе бы наверняка подавилась. Резко повернувшись к говорившему, я увидела «Картину маслом. Приплыли».

В неслышно открывшихся дверях, неожиданным сюрпризом нарисовался высокий худой старик, похожий на Кащея. Военный мундир старика сверкал золотыми позументами, колыхался аксельбантами и звенел медальками.

- М-м-м! – Я только и смогла, что промычать, сжимая в руке забытый ножик.

- Я тоже рад тебя видеть! – старик, звеня медальками, метнулся юрким хорьком и моментально оказался возле меня.

Фельдмаршал (а кто еще мог называть княжну – «Дорогой»?!), сразу по прибытию к месту моей дислокации, двумя руками ухватил меня за задницу и попытался притянуть к себе. Я только лишь успела выставить вперед руку с зажатым в кулаке ножиком.

Густав Помазанский опустил взгляд на препятствие и хрипло прокаркал:

- Это что?!

- А это такая штука, которой я сначала срежу с вас все медальки, дорогой Фельдмаршал! – усмехнулась я, быстро придя в себя, после стремительной атаки старикашки. – А после перережу вам сухожилия, чтобы вы не хватали своими липкими ручонками все, что попадается вам на глаза.