– Готово, – с облегчением выдохнул Егор, когда упрямая кнопка тихо щёлкнула, да так и замерла в нижнем положении.

Широкий экран «малахитового компьютера» тут же погас. В наступившей тишине уши едва уловили тихий шелест. Это, Егор повернул голову на звук, распахнулась та самая дверь, что в реальности была очень натуральным барельефом. Намёк более чем очевидный.

– По-своему придумано весьма практично и оригинально, – Арам, будто не веря собственным глазам, пощупал более крупную кнопку с крестом на слегка выпуклой головке. – Это, можно сказать, кнопка окончательного выбора.

– Какая разница, окончательный это был выбор или нет, – устало произнёс Егор. – Пошли, давай.

Вроде и мешки с цементом на пятый этаж без лифта не таскал, вроде и кросс на сорок километров с полной выкладкой не бежал, однако устал так, будто взвалил на плечи два мешка с цементом и пробежал с ними сорок километров. Егор свернул с отворотки к «малахитовому компьютеру» на центральный проход между капсулами. А всё нервы проклятые.

– Во дела! – с восторгом воскликнул Арам, когда они остановились возле распахнутой двери.

– Я так понимаю, это очередное виртуальное чудо, – заметил Егор.

Дверь, что в реальности была барельефом, распахнута настежь, однако за ней не коридор, не другая комната или тупик. Нет. Прямо за порогом жидкий белый свет, необычайно яркий, но при этом совсем не слепит глаза. Если приглядеться, то кажется, будто жидкий свет слегка колышется, словно вода в пруду, если только вода в пруду способна стоять вертикально.

Арам осторожно погрузил указательный палец в жидкий свет. Хрен знает, как оно получается, но кончик указательного пальца исчез.

– Не больно? Не жжёт? – на всякий случай спросил Егор.

– Ничуточки, – ответил Арам. – Вообще ничего не ощущаю. Хотя подожди, я вот тут о чём подумал.

Арам повернулся к Егору боком. На лице друга застыло выражение глубокой озабоченности, и вряд ли жидкий белый свет, что плещется за порогом в вертикальном положении, тому виной.

– Не томи, – сердито потребовал Егор. – Так о чём таком ты подумал?

– Видишь ли, – не слишком уверенно начал Арам, – если нам и в самом деле предстоит погрузиться в компьютерную игру, то не торопись умирать.

– Я, вообще-то, и не собирался умирать.

– Да не, дело не в этом, – Арам нетерпеливо рубанул рукой. – Обычно в компьютерных играх умирает только персонаж, но не игрок. Всего и делов: если мозги по стене расплескались, перезагрузился и пошёл себе виртуальных монстров дальше мочить. Однако в некоторых игрушках, как я слышал, на самых высоких уровнях умирать категорически не рекомендуется. Типа, игра на этом заканчивается вообще и нужно начинать заново.

– Ты хочешь сказать…, – начал было Егор.

– Да, да, именно это, – Арам торопливо кивнул. – Чем чёрт не шутит. Может статься, что в этой компьютерной игре возможности перезагрузиться и начать заново может и не быть вовсе.

– Иначе говоря, – наконец-то сообразил Егор, – если тебя убьют, то убьют по настоящему.

– Именно, – Арам торопливо кивнул. – Конечно, мы понятия не имеем, насколько это правда, но лучше не рисковать.

– И относиться к компьютерной игре как к настоящей реальности, – закончил Егор.

– В точку. Ведь сам посмотри, – Арам махнул рукой в сторону «малахитовой комнаты». – Мы ведь, получается, находимся в виртуальном пространстве. Однако это самое виртуальное пространство просто до ужаса похоже на реальность…

– Что между ними может и не быть принципиальной разницы. – Егор довёл мысль друга до логического конца.

– Вот и я о том же. Кто этих инопланетян знает, что у них в башке и какие вообще понятия. Жизнь-то одна, ладно, – Арам вновь повернулся лицом к распахнутому дверному проёму. – Где наша не пропадала.