– Впрочем, какая разница, – Николай Павлович махнул рукой, словно отмахнулся от надоедливой мухи.

– Э-э-э…, – вопросительно протянул Егор.

– Эти знания помогут вам как собаке пятая нога, но коль уж желаете, – Николай Павлович брызнул сарказмом словно ядом. – Всё дело в том, что «Синяя канарейка» балансирует на грани закрытия. Наши головастики дружно бьются лбами о борт этого чёртового корабля инопланетян, а пробить никак не могут. Это слишком иной уровень, это как средневековым корабелам отдать на изучение современный атомный ледокол. А начальство в Москве стучит кулаками по столу и требует, требует, требует хоть какой-нибудь результат, хоть какую-нибудь подвижку.

А тут очень удачно подвернулись вы оба, – глаза Николая Павловича, словно крупнокалиберная снайперская винтовка, сперва сразили наповал Арама, а потом и Егора. – Вся надежда на то, что если в «малахитовой комнате» будут лежать не три, а пять потенциально живых добровольцев, то у «Синей канарейки» всяко будет больше шансов уцелеть. С московских начальников хватит ума отдать приказ залить пещеру перед «малахитовой комнатой», а то и саму «малахитовую комнату», бетоном, чтобы никому не досталось. Теперь вы довольны?

Егор недовольно поморщился и отвернулся. На душе сразу стало погано. Не очень-то приятно узнать, что, на самом деле, ты всего лишь разменная пешка в чужой игре. Но, что поделаешь, раньше думать надо было, раньше. Где большие тайны, там большая политика и большая грязь. Но что уж теперь.

– Хорошо, – Егор хлопнул ладонью по столу перед собой, – давайте подведём итог. Всё, что от нас с Арамом требуется, так это лечь в эти самые «малахитовые надгробья», а потом вылезти из них обратно. И всё. Вы снимаете с нас судимость и отпускаете на все четыре стороны.

– И не просто на все четыре стороны, а предоставляете возможность продолжить службу в армии, – тут же добавил Арам.

– Всё так, – Николай Павлович кивнул, – за одним маленьким дополнением: вы не просто вылезете из этих «малахитовых надгробий», но и расскажите, что с вами произошло.

– А если ничего не произошло? – Арам потребовал уточнить.

– Значит, ничего не произошло, – легко согласился Николай Павлович. – Только не пытайтесь врать. Правда, она такая, всё равно узнаем. Наши специалисты и мумий допрашивать умеют.

– Справедливо, – не без улыбки заметил Егор.

На этом разговор, он же инструктаж, он же час истины, закончился. Егор первым поднялся из-за стола, следом поднялся Николай Павлович, последним встал Арам. Другу явно не по душе происходящее, но у него хватило ума понять, что не стоит дёргаться.

В прежнем порядке они вышли из столовой и двинулись в глубину Юланской горы. Николай Павлович впереди, а старшина Ермолаев замыкает шествием. Егор украдкой бросил взгляд назад через плечо – дохлый номер. Детина-охранник шагает следом на небольшом отдалении. Не стоит и пытаться вдруг броситься на него.

«Районная поликлиника» вскоре закончилась. Егор не удержался и дотронулся до стены рукой. Камень, холодный и чуть влажный камень. Началась самая настоящая пещера, если верить Николаю Павловичу, целый лабиринт естественных пещер. Вместо ярких квадратных ламп над головой на стенах пещеры развешаны редкие светильники. Света вполне достаточно, чтобы без опаски можно было идти вперёд. Но, одновременно, тьма будто таиться за каждым углом. То и дело на пути зияют тёмные провалы отвороток, куда без профессионального снаряжения спелеологов лучше совсем не соваться.

Цепочка редких светильников завела в очередную внешне ничем не примечательную отворотку. Стальная дверь с кодовым замком, что было перегородила им дорогу, легко и охотно распахнулась по мановению пластиковой карточки Николая Павловича. В караульном помещении два охранника в светло-зелёных рубашках и брюках молча провели их к ещё одной на этот раз бронированной двери с металлическим колесом. И вот наконец…