Ноги как-то нехорошо подкосились, но зверюга не проявляла агрессию, а наоборот, весьма послушно подошла к хозяину. Ричард дернул за повод и заставил быка опуститься на колени, видимо, чтобы я смогла забраться. Моего желания он спрашивать даже не собирался.

– Харре, майс.

Я подошла, как в тумане. Это самый странный из снов, который видела за последние годы. Слишком уж реальный и парадоксальный. Даже не стала себя щипать, чтобы проверить, сплю или нет.

И без того хватает ощущений: от зверюги пахнет влажной шерстью, оголенные щиколотки холодит туман, который стелется по земле. Мою ладонь обхватывает чужая – мужская, шероховатая, явно привыкшая держать оружие. Ричард что-то говорит, но я уже не пытаюсь понять, молча подчиняюсь, опираюсь на ладонь и взбираюсь на хитрое кожаное седло.

Стоит ли теперь надеяться, что меня отвезут домой?

Я ехала верхом на неизвестном науке создании, покачиваясь в широком – шире обычного лошадиного – седле, а рядом шагал по вороху яркой опавшей листвы мужчина, о котором я знала лишь имя. За ним следовали другие странные спутники, тихо переговариваясь, но я отчего-то не хотела оборачиваться. Над головой ползло переплетение черных ветвей, местами уже потерявших листья, темнели колючие ели на фоне рассветного неба.

Вспомнилась Алиса в стране чудес, которая провалилась за белым кроликом в огроменную бездонную нору. Теперь и я лечу (вернее, еду) в такую же непонятную даль. Я скосила глаза чуть вбок. Только кролик у меня не белый, а… скорее, русый. И слишком брутальный.

Вероника, мать твою! О чем ты думаешь?! Тебя, может, похищают неведомо куда, а ты оцениваешь русоволосость этого викинга, а не его потенциальную опасность! А ведь он по сути в плен уволок, ведет куда-то, не интересуясь моим согласием. И неважно, что спросить не может в силу непонимания, – всё равно слишком бесцеремонно распорядился моей свободой. Что ему от меня нужно?

Я сосредоточилась и отогнала сумбурные мысли. Пока не происходит ничего, что бы напрямую угрожало моей жизни. В намерениях Ричарда не видно желания навредить или обидеть. По крайней мере, пока. Так что стоит дождаться, когда мы выйдем из этого леса в цивилизацию, желательно туда, где есть другие, современные люди, а там буду что-нибудь решать.

Всё бы хорошо, если б не бык.

Бык никак не укладывался в придуманную мной историю.

Такой зверюги просто не могло существовать в нашем мире! Или тут проводят эксперименты по скрещиванию животных, и всё это часть какой-то дико секретной программы по… По воссозданию старины? Или по экспериментам над психикой таких случайно попавших в историю людей? Вспомнился сериал про виртуальное путешествие в мир живых биороботов, созданное по мотивам времён Дикого Запада. Только я хоть убей не могла поверить, что у нас создают что-то подобное. Но это хотя бы какое-то объяснение, чтобы не сойти с ума.

Ну вот. С это уверенной мыслью я откинулась в седле чуть назад – а оно будто нарочно было такое удобное, широкое и с высокой спинкой, что я не заметила, как снова отключилась.

Я вынырнула из дремоты только тогда, когда в лицо задул сильный ветер. Я вздрогнула и тут же вспомнила, где нахожусь и при каких обстоятельствах. Солнце уже ярко освещало землю, впереди раскинулось оранжевое поле пшеницы, позади темнел лес. Ричард по-прежнему вёл на поводу моего зверобыка, приглушённо переговариваясь со своими на непонятном мне языке.

Я поморщилась от боли в затёкших мышцах, потянулась и осторожно обернулась через плечо. Пятеро высоких мужчин следовали за нами: двое верхом на таких же зверюгах, а трое пешком рядом с Ричардом. Одежда на всех была такая же: грубая, в старинном стиле. Мужчины – особенно один, черноволосый – настороженно разглядывали меня, и я поспешила отвернуться.