— Они с Дэном и Барсиком на веранде со стороны леса были. Поищи там.

— Спасибо.

И пошла туда, куда мне указал друг. Я уже устала пробираться сквозь танцующую толпу. Казалось, ещё чуть-чуть и меня тут же замнут. И когда я наконец-то выбралась на улицу, с облегчением вздохнула. Спустилась по лестнице и пошла в обход. Здание было построено в виде буквы «Ж», и чтобы пройти на заднюю веранду, нужно было пройти через всю постройку, минуя улицу. Чем ближе я подходила к веранде, тем отдалённее были слышны голоса молодёжи. И когда я подошла, стало совсем тихо.

— Блин, неужели они уже ушли отсюда! — проговорила практически бесшумно. Сделав ещё пару шагов к веранде, я услышала голос Лизки. А, нет, не опоздала. На лице появилась улыбка, и я пошла на звук. Но когда полностью приблизилась, то всё моё хорошее настроение исчезло. Улыбка ушла с лица, а сердце забилось так, что голова закружилась и стало нечем дышать.

— О да! Ник, ещё! Ещё! А-а-а-а… — стонала моя подруга, лежащая на столе спиной, а над ней усердно пыхтел мой парень, вбиваясь сильнее в неё своим членом.

Ноги мои задрожали, и я чуть не упала на землю, но успела ухватиться за дерево, возле которого стояла. Я, оперевшись на него спиной, съехала на землю. Глаза наполнились слезами, и я схватилась за сердце, которое больно сжалось. Хотелось кричать, но я словно онемела. Закричала, но изо рта не вырвалось ни звука. Я сидела на холодной земле в своём белоснежном платье, умываясь слезами, держась за сердце и смотря как самые мои близкие люди молча меня убивают. Хотя нет, не молча. Подруга с каждым разом всё сильнее и сильнее кричала, извивалась под моим парнем, как змея. И тут, словно будто надо мной сжалились небеса, пошёл дождь, который с каждой секундой набирал обороты. Я мгновенно промокла. Моё платье стало больше похоже на половую тряпку. Укладка, которую я делала практически час и была идеальная, превратилась в «воронье гнездо», а по лицу текли чёрные ручейки из глаз, которыми были слёзы, смешанные с тушью.

Не знаю, сколько я просидела и каким чудом взяла себя в руки, но я встала с земли и пошла в сторону стоянки. Ноги практически не держали, и казалось, что я умерла. В душе образовалась дыра с Марианскую впадину, а сердце моё сгорело дотла. Я даже не смогла набрать номер такси, чтобы вызвать машину, а направилась в сторону шоссе. Мне уже было плевать на всё: на свою судьбу, и что теперь со мной будет. Хотелось просто исчезнуть и больше не воскрешать. А ещё больнее стало тогда, когда до меня дошло то, что отец во всём был прав.

Я шла уже больше часа по шоссе. Дождь так и не прекращался. Машины проезжали мимо меня, сигналя мне вслед, но я их будто не слышала. Сняв туфли, я шла по обочине дороги, когда около меня остановилась машина российского автопрома, за рулём которого был пожилой мужчина.

— Дочка, тебя подвезти? — я посмотрела на него и не сразу поняла, что он говорит.

— Что?

— Подвезти, говорю?

— Если можно, до города добросьте, пожалуйста.

— Садись.

Я села на заднее сиденье автомобиля, где на коврике расположилась собака породы немецкая овчарка.

— Красивая. Не кусается?

— Нет, он послушный. А ты откуда такая красивая идёшь в такой поздний час?

— С друзьями на базе отдыха гуляли, а такси так и не приехало.

— Это «Чёрная роза» которая?

— Да.

— Знаю такую, у меня там дача. Оттуда едем. Вот, возьми. — Мужчина протянул мне два яблока. — Свойские. Сладкие, как мёд.

— Спасибо.

И больше мы не обмолвились ни словом. Старик следил за дорогой, а я откинулась на спинку сиденья и смотрела на пробегающий за окном лес. Собака будто почувствовала, что мне плохо и, скуля, положила голову на мои колени.