— Мне нужно тебе кое-что сказать. — Почти шёпотом. — Я никогда ещё не делала… То есть, у меня не было… В общем… — язык заплетался, и я не могла нормально сказать свои слова. А ещё отчего-то было стыдно. Сколько раз Лизка мне говорила, чтобы я уже наконец-то повзрослела и попробовала то, от чего отказывалась. Она даже как-то раз посмеялась надо мной, сказав, что я так и помру престарелой девственницей. А я не могла вот так вот сразу взять и лечь в постель с тем, кого не люблю. Мне кажется, что до встречи с Никитой я никого никогда не любила.

— То есть ты ещё девственница? — в глазах показалось изумление с ноткой испуга и восторга.

— Да, — очень тихо, почти неразборчиво проговорила я и залилась краской.

— Да ты мамонт, малышка.

— Что?

— Ты, вообще, реальная? — он провёл ладонью по моей щеке. — Я думал, что таких, как ты, не существует. Ты не знаешь, за что мне достался такой алмаз?

До меня долго доходил смысл сказанных им слов, а когда я наконец-то поняла о чём он, то широко улыбнулась.

— Мы не будем торопиться, хорошо? — проговорил Ник, гладя меня по спине.

— Хорошо.

— А теперь я хочу целовать тебя всю ночь и не выпускать из своих объятий.

Мы так и поступили. Сначала долго сидели, целовались, а потом просто ходили и гуляли по берегу, держась за руки и рассказывая о себе. Ник пообещал, что не отдаст меня в чужие мужские руки и не позволит отцу отдать меня замуж. И я понятия не имела, как он это сделает, но я ему поверила. Каждому произнесённому слову, которое он проговорил. Если бы только можно было этот момент остановить или записать его на плёнку, чтобы потом просматривать и неверующими глазами смотреть на своё довольное и счастливое лицо, я бы именно так и сделала.

Сегодня время было против меня, оно шло неумолимо быстро, и я даже не заметила, как наступил рассвет. Чтобы не попасться отцу на глаза, я попросила Ника высадить меня через два дома от нашего. Он так и сделал, только попросил позвонить ему и сказать, как добралась, когда буду у себя в комнате.

Я, как мышка пробралась за ворота и, пройдя через задние двери, прокралась к себе в комнату и с довольной победной улыбкой закрыла дверь комнаты, как вошла. Не включая ночник, я набрала номер телефона и мне ответили сразу же после первого гудка.

— Я уже в комнате.

— Хорошо. Отец не заметил?

— Нет, я прошла через задние двери, и он ещё спит. Ты напиши, как доедешь. — Довольная улыбка поселилась у меня на лице.

— Обязательно, малышка. Поцелуешь меня перед тем, как отключить звонок?

— Целую.

— А будешь думать обо мне, когда ляжешь в кроватку и представлять рядом с собой? — от этих слов мои щёки вспыхнули и загорели.

— Буду, — тихо произнесла.

— Скажи мне это вслух, чтобы слышал.

— Ник, я буду думать о тебе, когда лягу в свою кровать и представлять тебя рядом.

— М-м-м… Мне нравится, как это звучит из твоего ротика. Спокойной ночи, малышка.

— Спокойно ночи.

И сбросив звонок, я положила телефон на прикроватную тумбочку и прямо в одежде легла на кровать. Тело ещё помнило прикосновения Ника. Я только с ним распрощалась, а уже хотела снова его увидеть. Моё внимание привлёк посторонний шорох в спальне, и я одним рывком села на своей кровати и в ночной темноте увидела на стене отражение профиля мужчины и вскрикнула, включая ночник. Сердце забилось ещё сильнее, а дыхание стало рваным. Всё это время, пока я разговаривала по телефону, в моей комнате сидел отец и смотрел на меня из угла сидя в кресле.

— Отец… — последние слова я проглотила, а мозг забил тревогу. Всё хорошее настроение в одно мгновение исчезло. Кажется, я совершила грубую ошибку, за которую буду расплачиваться.