— Извини. Вы всегда жили очень закрыто. Мы почти ничего о вас не знаем.

Она осторожно опустилась на краешек постели, явно радуясь возможности отвлечь себя от неловкой ситуации разговором.

— У вас по-другому? Ваши девушки не берегут себя для мужа?

— Берегут. И мужчины, и женщины терпеливо ждут своих избранников. Но сначала получают опыт чувственных удовольствий, чтобы уметь порадовать любимых.

Взгляд Арабеллы остекленел. Она задумчиво уставилась в точку над плечом Дьяра.

— Вот как. А нас всю жизнь убеждают, что, потеряв невинность до свадьбы, можно лишиться магической силы. Получается, это неправда? — Тонкие крылья носа затрепетали, пальцы смяли ткань платья на коленях. — Так и знала, что это — очередная попытка манипулировать молодыми девицами. Принудить нас к целомудрию. После Кровавой бойни у Дома советов «Закон о непорочности» пришлось отменить, и они нашли другой способ контролировать женщин и их свободу.

Дьяр уставился на Арабеллу во все глаза. Секунду назад на постели рядом с ним сидел робкий, нежный цветок, но вот этот цветок ощерился шипами и словно покрылся металлической броней. Вид у Арабеллы сделался решительный, даже воинственный. С таким — бросаются на баррикады.

— Наши женщины не владеют магией, — сказал Дьяр, и из груди Арабеллы вырвался разочарованный вздох, словно ей очень хотелось возмутиться несправедливостью мира, но, к сожалению, отняли повод.

— Хм. Не владеют, потому что имели добрачную связь? Или не владеют в принципе?

Дьяр пожал плечами, и Арабелла тихо пробормотала себе под нос:

— Все равно это ничего не доказывает. Раньше был закон, а теперь они используют ложь, чтобы по-прежнему держать нас в цепях.

Девушка шумно выдохнула, и Дьяр поймал себя на мысли, что происходящее кажется ему все более и более абсурдным. Его ожидания не оправдывались, а истинная вела себя подозрительно и странно. Зачем покупать курто, если не собираешься с ним спать, если убеждена, что близость до брака превратит тебя из волшебницы в обычного человека?

— Что ты делаешь в доме удовольствий? — спросил Дьяр совершенно растерянно.

Вместо ответа Арабелла потянулась к его ошейнику. Сначала Дьяр этого не понял — решил, что любимая хочет к нему прикоснуться, к его широким плечам или рельефной груди. Он даже замер в предвкушении — наконец-то! — но изящные пальцы истинной опустились на ненавистную полоску металла вокруг его горла.

— Сложный узор, — задумчиво хмыкнула Арабелла, изучая оковы. — Я обратила внимание, что ошейники у всех курто разные. Это так?

Дьяр растерялся еще больше. Так и подмывало спросить, что происходит. Как-то резко беседа повернула в другое русло, а взгляд Арабеллы из смущенного сделался цепким и пристальным.

— Возможно. Я не всматривался.

Он осторожно выдохнул. От близости истинной, от ее запаха закружилась голова.

— Они ведь блокируют магию? — продолжала допытываться Арабелла, и у него сложилось стойкое впечатление, что эти странные вопросы она задает не просто так, не от скуки, не из праздного любопытства.

Какую цель она преследует?

— Блокируют, — подтвердил Дьяр и добавил с горечью: — Иначе как бы нас здесь удержали? Ошейник реагирует на любую попытку применить колдовство или физическую силу. Мы не можем навредить ни хозяйке борделя, ни охранникам. Чары, вплетенные в эти руны, — он провел пальцем по рельефной вязи на кольце металла, — не дают курто выйти на улицу. Или ты думала, что мы добровольно ублажаем всех этих мерзких каракатиц?

Что-то похожее на обиду закопошилось под ребрами.

— Нет, я так не думаю. — Арабелла отодвинулась, а потом сделала то, чего ни один курто не мог ожидать от клиентки, — ласково укрыла дракона одеялом.