Самое главное – всё время дружинники были на стороже, поэтому первым делом мы на самых высоких деревьях посадили дозорных и меняли их каждый час, чтобы не примелькалась им степь. Глаз всегда должен быть свежий и зоркий.

А уже после возведения и закрепления частокола мы заполнили водой ров – прокопали небольшую смычку к реке и вода сама залилась буквально за какой-то час.

Тогда мы уже стали внутри обустраиваться. Первым делом сделали лестницы для восхождения на стену, помосты для бадей с водой, бойницы и прочее. А потом уже начали строить для себя: сперва жильё для всех, потом мастерские для всех потребных в крепости мастеров.

– И какой длины вы ров делали?

– А мы длиной его не заботились. Вдоль излучены шли. Так уж получилось в этом месте, что река в двух местах изгибается буквально к опушке, а потом снова уходит в степь. Вот мы эту излучину и огородили. Ну а уже по этому размеру и другие крепости ставим. Увидели, что как раз такого размера она и должна быть, чтобы вместить дружину и работный люд. Да лошадей. Да припасы. Ну, для припасов мы погреба большие вырыли. Ещё в самом начале, когда ров рыли. А землю тоже на стену взметнули. Теперь можем, – Феодор взглянул на Остромысла, нет ли у того каких вопросов, —вернуться внутрь и я сначала покажу вам, чем мы рыли рвы и чем трамбовали вал. Думаю, что и у вас такие орудия есть. А если нет, так их древоделы легко изготовят.

Все прошли в помещение, где были сложены все эти орудия. Их было мало, всего по несколько каждого вида, ибо основную часть Феодор повелел забрать на строительство новых крепостей, а здесь оставить лишь те, которые могут потребоваться для починки, если вдруг стену разрушат при нападении. Хотя нападений пока не было. Видимо, кочевники пытались понять, что это замыслили россы. Да и одно дело – нападать на мирных людей, хотя и пытающихся защищаться, а совсем другое – на вооружённую крепость, стены которой им одолеть будет весьма трудно.

– Из каждой крепости высылаются конные (а теперь и на колёсах) дозоры, которые обязательно встречаются с дозорами из соседних крепостей, так что крайне трудно будет теперь ордынцам проскочить никем не замеченными. А уж до селений наших они теперь точно нипочём не доберутся. Обязательно их дозоры заметят!

– А как сигналы между крепостями подаются? Тут расстояние между ними, даже посредине, по самой короткой линии – огромное. Какой сигнал будет услышан или увиден за пятнадцать вёрст?

– А давайте мы на башни сторожевые поднимемся: сами посмотрите, как далеко видно оттуда. Мы именно так и старались вознести башни, чтобы в случае одновременного на все крепости нападения сигналами всё-таки можно было обмениваться.

Пока поднимались, Феодор продолжал:

– Пока ордынцы далеко, пока в степи спокойно, дозоры, рассыпавшись по степени «гребешком», идут сразу в обе стороны, чтобы не дать ордынским разведчикам просачиваться на эти земли. И при этом постоянно сигналы передают друг другу. А самый ближний разведчик всегда из крепости либо виден, либо слышен. Заметить ночью движущийся в степи факел легко. Как и днём заметить отблеск зеркала. Да не просто отблеск, а чередующиеся отблески, которые не могут быть случайностью. Я говорил уже, что у нас разработана целая азбука сигналов и её знают не только разведчики, но и все абсолютно вои. Но мы её постоянно меняем, на всякий случай. Кочевники ведь тоже не глупцы, могут заметить и запомнить. Ну и понять, что после какого сигнала происходит. И попытаться обмануть.

– Поведаешь нам, княже, об этой азбуке? – спросили князья, когда все они спустились с башни, подивившись, какая необозримая даль с неё просматривается. Очень далеко, но была в дымке видна и ближайшая, самая высокая, башня.