– Но у меня есть ещё одна хорошая вещь. – Он подошёл к другой телеге, стоявшей в ряд с той, которая привезла колёса. – Это тоже новая выдумка. Камнемётами никого из вас не удивишь, но вот что метать, тут новинка. Глядите!

Княжич принял поданный возницей, размером в пядь, шар и поднял его над головой.

– Думаете, это камень такой? Нет. Не хотим мы ордынцам никаких «подарков» делать. Это и не камень, и, тем более, не железо. Это дерево! Полый внутри шар, заполненный смолой и обмотанный пропитанной этой смолой паклей. Чтобы «ложка» могла хорошо и долго работать, она будет теперь металлической. Кладём на неё, – княжич положил на «ложку» этот странный шар и держа его перед собой повыше, другой рукой поднёс к нему приготовленный, но пока не зажжённый факел.

– Зажигаем шар и отправляем гостинец кочевницам!

Это приняли все с огромным восхищением! Конечно, дерево ведь тоже достаточно твёрдое, чтобы, прилетев издалека, могло, самое малое, расшибить человека или коня. А если и не убьёт, так подожжёт!

Камень или железо могли бы потом кочевникам пригодиться. Дерево же сгорит полностью, так что никакой пользы они из него никак не извлекут. А вот вреда мы им можем причинить много!

И, действительно, чего их железом-то обеспечивать? Оно нам самим нужно! Да и камни тоже весьма ценятся в степи!

– Князь Остромысл, – продолжил княжич, называя своего отца только по титулу и тем подчёркивая важность своих слов, – велел всем, кто будет колёсами пользоваться, думать, в чём их недостатки и как их можно было бы сделать ещё более удобными и полезными. И никаких своих мыслей на этот счёт не отвергайте: если подумалось, что вот так было бы лучше, немедленно идите с этой мыслью к старшинам и говорите. Неизвестно, кто может придумать что-то доброе. И вообще, князь всем велел думать, чем бы ещё новым, чего у нас раньше не было, крепости вооружить. Мы должны так «угощать» кочевников, чтобы они заклялись на наши земли ногой ступать, не то что на городища наши нападать!

Когда всё было разгружено с телег, предназначенных для Феодоровой дружины, остальной обоз был разделен надвое и каждая половина отправилась к двум остальным крепостям. Тут только княжич узнал, что кроме трёх оговорённых крепостей было постановлено возвести ещё шесть, выдвинув их примерно на десять-пятнадцать вёрст по сторонам первых трёх, основных. С расстоянием особо не морочились, если не было хорошего места, то и дальше заезжали.

– Но теперь, княжиче, – радостно говорил Феодор, – у нас получается словно борона, на которую обязательно напорются кочевники. Не пройти им такого «строя» крепостей. И потом – мы с боярами оговорили обязательную дневную и ночную связь. Ночью, конечно, факелами. А чтобы их степные ветра не задували, мы центральные башни застеклили, так что воям там и не холодно, и факелы показывают, что задумано.

– А днём?

– Днём мы зеркалами сигналим. Солнце тут есть почти всегда, так что сигналы те же, но только огонь другой.

– А ордынцы ваших сигналов не поймут?

– Откуда же им понять? Мы с боярами и старшими дружинниками неделю мозговали, чтобы сигналы не повторялись даже близко, дабы не спутать и не принять какой-то из них за другой. Все сигналы различны! А если все спокойно, то и гонцы прибегают, вести приносят.

– А как с теми шестью крепостями?

– Пока выстроили полностью только первую от главной крепости Броня. Поскольку именно ту мы возводили последней. Так чтоб не гонять зря туда-сюда людей и коней, там и начали. Степь выжжена далеко, ордынцы от огня откатились в неведомую даль, ни разу за последние дни их не видели ни дозорные на башнях, ни разведчики. Теперь строим у меня, потом перейдём к Мечеславу. И наметили ещё три – между крепостями второго порядка, так чтобы выстроить действительно крепкий заслон.