Только что-то не нравится мне в этой пасторали. Первой мыслью было, что это какие-нибудь толкиенисты в поле вышли. Их еще ролевиками кличут. Как пить дать, не ролевики это! Слишком все это натурально выглядит. Да и короткие мечи на поясах оптимизма не внушают. Показываться или не показываться? Ну, вылезу я сейчас на их обозрение. Тут лес все-таки. Место глухое. Меня могут ведь и не понять. Так и стрелу в пузо недолго получить! А у меня только складной ножик. Сижу в кустах и решаю – чего делать будем?

Долго решать мне не дали. Как говорят, «недолго мучилась старушка!». Почувствовал прикосновение чего-то острого к шее. Э-хе-хе! А ведь это металл, господа мои! И, что характерно, колется, собака! И очень близко к сонной артерии!

Очень медленно и осторожно поднимаю обе руки. Легкое нажатие острия вверх. Понял – не дурак… Медленно поднимаюсь. Колючка исчезла. И то хлеб! Поворачиваю голову.

Первое, что бросилось в глаза, острие направленной на меня стрелы. Потом и глаз снайпера поверх оперения в конце стрелы, лежащей на натянутой тетиве. И, что интересно, отскочить на четыре метра успел, зараза! М-да! Кажется, насчет хлеба я поторопился. Снова посмотрел на тех двоих, разговорчивых. Оп-па! Они уже не разговаривали. Они очень резво отреагировали на мое появление. Тоже уже стоят с натянутыми луками. Может, рвануть через кусты? Не будут же они стрелять в человека? Или будут? По физиономиям вижу – будут! А бежать со стрелами, пусть даже в заднице, по лесу очень неудобно во всех смыслах! Высокий шагнул в мою сторону.

– Manen le verya lelya an men, Atan?![1] – буквально пропел он.

Ух ты! Это на каком языке? Я такого и не слышал никогда. Он, видимо, считает, что я должен его понимать? И хотя здравый смысл изо всех сил советовал мне не выдергиваться, я все-таки не выдержал и ответил по-своему. Лучшее средство в таких случаях – отвечать на непонятку непоняткой!

– Я тут мимо проходил, – на чистом русском языке пояснил я. – Заглянул вот!

Попал! Брови вопрошающего медленно поползли вверх, пытаясь слиться в экстазе с волосами на голове. Брови девушки не очень отставали в этом от бровей ее спутника. Может, мне это и вылезет потом боком, но произведенным эффектом я был доволен!

Ребята переглянулись, увидели свои лица, достаточно быстро взяли себя в руки и вернули расползающиеся фрагменты лиц в исходное положение. Между ними завязалась оживленная беседа, вернее, песнопение.

Как в опере. Я даже заслушался. И это несмотря на то, что на мои жизненно важные органы нацелены острые чужеродные предметы в виде наконечников стрел. Что важно – голоса гораздо приятнее, чем в реальной опере. Терпеть не могу, когда толстая пожилая матрона изображает из себя этакую молодую, невинную дэвушку и верещит при этом дурным голосом. А ее, с позволения сказать, ухажер разменял уже пятый десяток и имеет внуков.

Что это я отвлекся? Все смотрят на меня, ожидая ответа. Я что-то пропустил? Какое-то движение справа привлекло мое внимание. Появилось еще одно действующее лицо. Мужик лет тридцати – тридцати двух. Ну наконец-то! Хм, а прикид у него такой же.

По опыту знаю, взрослые еще более двинутые, чем молодежь. Молодые играют в игру, а взрослые живут этой игрой. Тут без парочки участливых дядей в белых халатах не обойтись! Но, к сожалению, дядей не было, а вот три направленных в мою сторону лука в наличии имелись, и очень сомневаюсь в том, что стрелы совместимы с моим метаболизмом.

Между тем беседа шла по нарастающей. Все трое молодых людей что-то щебетали, а мы, то есть я и вновь прибывший, внимали. Мужик внимал, а я не понимал. Наконец главарь этого непотребства поднял руку, призывая к тишине. Что меня удивило, так это то, что требуемая тишина наступила мгновенно. А авторитет у него не хилый! Мужик повернулся ко мне: