В это время машина шла мимо города Карабаш.

– Вот тебе ещё одна грязная зона, – Юрий Сергеевич указал на горы ядовитых отходов медеплавильного производства вдоль дороги.

Это было безжизненное пространство, где ничего не могло расти.

– А я как-то в Израиле вспоминал о Карабаше.

– Ты что, так по нему соскучился?

– Нет. Дело было на одной экскурсии.

Многие жители Израиля, да и туристы, любят отдыхать в Эйлате. Этот небольшой участок побережья Красного моря имеет длину в несколько километров и буквально втиснулся между Иорданией и Египтом. Температура воды в море почти постоянная круглый год, несмотря на то, что летом жара на берегу под 40 градусов в тени, а на солнцепёке камни раскаляются так, что, наверное, можно жарить яичницу.

Мечтал попасть в Эйлат и Аркадий.

И вот как-то такая возможность представилась. Турпутёвка была на пять дней в первых числах мая. Аркадий надеялся, что в это время ещё нет той изнуряющей жары, однако его расчёты не оправдались.

На севере страны, откуда выехал их автобус, было ещё прохладно (по израильским меркам). В автобусе работал кондиционер, обдувая пассажиров прохладным воздухом. Все чувствовали себя хорошо и с интересом обозревали окрестности. Довольно длинную часть пути ехали вдоль Иорданской границы, потом проезжали Мёртвое море, любовались гостиничными комплексами. Но вот, не доезжая Эйлата, автобус свернул вправо, и гид объявил, что они заедут посмотреть копи царя Соломона.

Автобус остановился, и пассажиры высыпали из него, с интересом спеша осмотреть историческое место. Но кругом была пустыня и скалы, которые природа за тысячелетия так причудливо обработала.

– Здесь во времена царя Соломона были медные рудники, и выплавлялась медь, – рассказывал гид.

«Как здесь могли работать люди? – подумал Аркадий. – Поработать часок на такой жаре, и даже мозги могут расплавиться. А стоять у плавильной печи? Трудно даже представить этот тяжёлый рабский труд». Аркадий осматривался вокруг и не видел ничего живого, ни травинки. Только горы и россыпи камней.

Вдруг он уловил что-то знакомое. Как будто похожий пейзаж он уже видел… И он вспомнил. Город Карабаш в Челябинской области. Там тоже есть медеплавильный завод. И возле города тоже горы рукотворные из отходов медеплавильного производства. Они были ядовитого цвета. На них не было ничего живого. Нельзя было без содрогания смотреть на эту картину. А горожане десятилетиями наблюдали этот пейзаж и дышали отравленным воздухом. Своим трудом они увеличивали объём этого безжизненного пространства и губили здоровье – своё и своих близких.

И вот во времена перестройки терпение горожан лопнуло. Начались массовые выступления с требованиями закрыть вредное производство. Завод закрыли. Но началась массовая безработица и нищета. «Оказалось», что завод являлся градообразующим предприятием, и с его закрытием людям больше нечем заняться, чтобы заработать на хлеб насущный. Через некоторое время люди начали выступать за возобновление работы завода. Лучше уж убивать своё здоровье постепенно, чем быстро умереть от голода…

– Следы рудников и медеплавильного производства времён царя Соломона учёные искали столетиями и обнаружили только около века назад, – рассказывал гид.

Аркадий не сразу поверил своим ушам. Так, значит, эта пустыня природная, а не результат деятельности человека? Значит, ещё во времена царя Соломона люди могли работать так, чтобы не приносить вред природе… Это ещё при рабовладельческом строе!

А что натворили люди через тысячи лет во времена «развитого социализма»?! На каких площадях омертвляется природа в результате работы добывающих отраслей, деятельности многих предприятий! Теперь, правда, происходит несколько иной процесс. После развала СССР рухнули многие отрасли промышленности. Россию наводнил китайский и турецкий ширпотреб. Питаться стали американскими окорочками. Как будто в России уже и кур не умеют выращивать… А может быть, что по современной конкурентоспособной технологии выращивать и не умеют. Как и коров.