– Эгрегор, – изумленно шепнула я.

Самая древняя, самая стойкая. Говорят, многие ведьмы идут к ней десятилетиями и достигают лишь на смертном одре. Источник силы, который раскрывает то, что за гранью. Но почему я вижу его?..

Как только в голове возник этот вопрос, очертания ели стали четче. Ее ствол покрывали алые пятна, а иглы на многих ветках отличались безжизненным серым цветом. Эгрегор болел. Именно поэтому я не ощущала его сносящей с ног ауры по мере приближения. Она просто ослабла и едва колебалась на расстоянии жалкого метра от самого дерева.

– Нечестивые посягнули на нашу святыню, – продолжил голос. – Нечестивые хотят уничтожить нас!

Эти высказывания должны были озадачить, но этого не произошло. Я знала, о ком идет речь.

– Церковь, – мой шепот, как легкий лепесток розы, подхватил и унес ветер. – Святой шагнул дальше и скоро он попробует нас…

– Ты этого не допустишь, дочь моя, – возразил голос. – «Истинный бог окутан тьмой, истинный бог справедлив…»

Вокруг нас разгулялась стихия. Ледяные порывы метали в меня тысячи иголок, а земля начала уходить из-под ног. Удивленный вскрик тяжелым комом застрял в горле. Пространство рушилось на глазах. Ель – источник силы, отдалялась, гонимая куда-то невидимыми руками. В глаза забивалась пыль, мелкие камни и все то, чем была богата мертвая земля.

– Истинный бог не прощает предательства, истинный бог забыт, – голос с каждым словом становился громче. – Истинный бог отомстит руками своих меченых!

«Меченых…» – болью отозвалось где-то в районе груди. Я впервые ощутила такой отклик внутри, хотя не раз слышала эту мантру. Неужели раньше в моей душе не было понимания, не было этого ощущения принадлежности к чему-то высшему?..

Но, прежде чем я осмелилась задать хоть один вопрос, пространство полностью разверзлось. Оно раскрыло свою пасть, как безжалостный хищник, поглощая меня всю без остатка. Я ощутила свободное падение и замершее меж ребер чувство страха. Последним, что сумели разглядеть глаза, стала размытая фигура тени, которая медленно стягивала с себя капюшон.

– Нет для вас ничего святого, нет! Ирод! Душегуб!

Звонкий голос женщины раздавался как из-под толщи воды. Она заглатывала слова, говорила невнятно. Однако не услышать рвущее на куски все ее естество отчаяние было невозможно. Я не знаю, что именно пробудило меня – оно или игла, воткнутая в мою руку. Острая, неприятная боль кольнула чуть ниже локтя. Слегка затуманенный взгляд проследил путь капельной трубки, останавливаясь на бутыле с алой жидкостью. Она, несмотря на помутнение, сильно выделялась на фоне стен с белой штукатуркой.

Вокруг пахло медикаментами – дешевым спиртом и хлоркой. Эти запахи с непривычки вызывали приступы тошноты. Дышать было трудно: нос щипало, а легкие будто заполнила липкая инородная жидкость.

– Они же тут путников лечили, отрабатывали кров и хлеб! Зачем к маркизу?! Зачем?!

– Закрой рот, – раздался раздраженный мужской голос. – Твое дело обхаживать больных, пока они платят, и помалкивать!

Меня слегка тряхнуло. Кто-то с силой ударил по ножке моей койки и вдруг загородил собой свет. Перед носом дважды щелкнули чужие пальцы:

– Эй, ты заплатила, оборванка?! Ишь ты, разлеглась тут! – незнакомец повторил жест, водя рукой из стороны в сторону. – Доброго полудня, смерть – платное удовольствие! Если собралась бесплатно умирать, освобождай койку и мри где-нибудь подальше отсюда! И так все помещение провоняли, грязные, смрадные!..