Что же разум хвори копит?
Отчего неймется мне?
Нету чириев на попе,
Тараканов тоже нет.
Тихо в доме. Греет печка.
Тонко тренькает сверчок.
Ты обнимешь мои плечи:
«Успокойся, дурачок.
Я с тобой навеки рядом,
Без луны и при луне.
Под дождем, под снегом, градом,
Только вспомни обо мне.
Только словом иль намеком
позови, и я приду.
Не оставлю одиноким
ни в сознанье, ни в бреду.
Обогрею в холод лютый,
Охлажу в палящий зной.
Ни на час, ни на минуту
не расстанусь я с тобой.
Нет таких богатств на свете,
Чтоб с тобой сравниться им.
Ты как солнце, ты как ветер.
Ты один. И ты любим!»
Прокричал петух-будильник.
Я проснулся. Где я? Что?
На столе лежит мобильник.
На гвозде висит пальто.
Унеслись ночные грезы.
Домик с печкой унеслись.
Косогор, река, березы,
Гирька, что стремится вниз.
Но и в яви я запомнил
то, что мне забыть нельзя.
Запах, голос, взгляд твой томный.
И внезапно понял я:
В светлом домике под крышей
ждет земная благодать.
Те слова, что я услышал,
Должен первым был сказать.
12 марта 2007 года
«Здравствуй, утро весеннее, дивное!..»
Здравствуй, утро весеннее, дивное!
Не возьмем огорченья из прошлого.
Оставайся со мною, любимая,
Оставаясь моею хорошею.
13 марта 2007 года
Прощальное письмо
Перечитал я много сказок.
Нет в этом никакой беды.
Судьбой бывал не раз наказан,
Сухим вернулся из воды.
Мужскую дружбу знал. И женщин
Не раз собою увлекал.
Зверей как братьев наших меньших
Когда трепал, когда ласкал.
И был, как видно, благосклонен
Ко мне всегда жестокий рок.
Но постарался дней на склоне
Преподнести и мне урок.
Я полюбил. Впервые в жизни.
И в первый и в последний раз.
И с этих дней до самой тризны
Неисчерпаем чувств запас.
Я верю в это. Знаю, плавал.
И никогда не обману
Ту, что накрыла жаркой лавой.
И нет ни сердцу, ни уму
Покоя в этом мире бренном.
В ней смысл и радость бытия.
Родной и необыкновенной.
Несчастной, может, как и я.
Я не хочу тебя обидеть
Поступком, словом, думой злой.
Но не могу подчас предвидеть,
Куда ведет характер мой.
Обидчив я. Прости дурного.
Мой нрав как мерзкая змея.
Ведь для тебя давно не ново,
Люблю, но и ревную я.
И к мужу, Бог ему здоровья.
К друзьям, фонарному столбу.
Жестоких шуток многословье
Рождается в проклятом лбу.
Но я борюсь. И побеждаю
В горячей схватке нрав порой.
Я от тебя, как свечка, таю,
«Поникнув гордой головой».
И вижу всё. Какие муки
Приносят шумные балы.
Но не могу я жить в разлуке,
Хоть и по времени малы.
Да. Мы с тобой давно не дети.
И много что кому должны.
Но я, любовь впервые встретив,
Не вижу за собой вины.
Быть может, я смогу, осилю
Не написать, не позвонить.
При встречах обходить за милю.
Но в сердце не порвется нить,
Что нас с тобой навек связала
Морским накрученным узлом.
Она с годами крепче стала.
И беспокоит… Поделом.
И хватит лирики. Послушай,
К чему веду я эту речь.
(Рука дрожит. Ком в горле душит.)
Я откажусь от наших встреч.
Я перестану беспокоить
Звонками, письмами к тебе.
Чего мне это будет стоить,
Оставлю тайною в себе.
Переживу, заставлю, кану,
Из виду скроюсь, растворюсь.
«Герой не твоего романа».
Но от тебя не отрекусь.
В любой момент и в каждой точке,
Лишь только руку протяни…
Перо здесь ставит многоточье.
Коль ты согласна, не звони.
14 марта 2007 года
Первая звезда
Опустился вечер полусонный,
Скрыв до света грязь весенних улиц.
Месяц зашагал по небосклону.
Величаво шел, слегка сутулясь.
Молча, словно лошадь в поводу,
За собой вел первую звезду.
Буду с ней всегда, в любой стихии.
На земле, на небе, на воде.
И конечно, посвящу стихи ей,
Моей первой и единственной звезде.
22 марта 2007 года
Может, я чего-то недопонял.
Может, лучик разума угас.
Но вчера в измученном вагоне
Я в тебя влюбился… В сотый раз.
Как тогда, впервые, в веке прошлом,