– Я дарю тебе этот мир, – в тон ей проговорил Рикардо. – Я дарю тебе остров Лакемба!

На миг воцарилась тишина. Ввысь взметнулся фонтан прозрачных струй и рассыпался радужным веером.

– Что это? – прошептала Глория, прижавшись к Рикардо.

– Это чудо, Глория. Лакемба приветствует своих новых обитателей, – рассмеялся он.

– А здесь точно нет никого из людей? – шепотом спросила Глория.

– Думаю, нет, – шепотом ответил Рикардо. – Иначе нам придется отвоевывать территорию. А мне не хочется тратить время на битву. Мне хочется… – он замолчал. Минуту смотрел на Глорию. Порывисто обнял, поцеловал в лоб, крикнул:

– Гло-ри-я!

– Гло-ри-я, – подхватило эхо.

– Все в нашей жизни так непредсказуемо, – проговорила Глория. – Разве несколько дней назад я могла подумать, что встречу человека, который станет мне безмерно дорог, – посмотрела в глаза Рикардо. – Пообещай, что будешь оберегать меня вечно.

– Мы умрем в один день, – улыбнулся он. – Я буду оберегать тебя до последнего вздоха. До самого-самого последнего…

Глория уткнулась ему в грудь. Спросила:

– Ты думаешь о мести, Рикардо?

– Нет, – признался он. – О ней думают другие. Пусть думают… Пока их мысли заняты, нам нечего бояться.

– Скажи, а Вацлав знает про этот остров? – спросила Глория отстранившись.

– Все туземцы знают про него, – ответил Рикардо.

Зачем Глории знать, что именно Вацлав нашел этот остров.

– Знай, Маури, Лакемба идеальное место для тех, кто хочет покинуть суетный мир ради любви, – сказал он, показывая остров Рикардо. – Здесь я встретил Оллу. Сюда мне хочется вернуться, чтобы забыть про все обещания и клятвы, данные в Европе. Чтобы стать свободным, как птица, парящая в небесах. Думаю, что и тебе есть над чем поразмышлять, Рикардо. Ты ведь тоже давал клятву мести, о которой теперь горько сожалеешь. Теперь ты знаешь, что никогда не стоит давать поспешных обещаний, чтобы потом не казнить себя, чтобы не быть связанным по рукам и ногам…

Рикардо знал, что не имел права нарушать приказ, но, несмотря на жестокое возмездие, нарушил его. Сейчас ему не хочется думать об этом, потому что вокруг такая красота, и глаза Глории светятся счастьем. Хорошо, что она ни о чем не догадывается. Какое счастье, что она ничего не знает о его прошлой жизни…

Вацлав Крайновский сидел на причале и смотрел, как солнце окунается в океан. Последний всплеск светло-розовых брызг. Последний вздох уходящего дня. Последний отзвук заката. Мир окутывает тьма. Их мир. Их остров Шуазель растворяется в океане. Раз в год никто не зажигает огня. Раз в год люди прячутся в своих хижинах, чтобы злые духи не узнали, что остров обитаем. Туземцы верят в духов. Вацлав – нет. Поэтому он сидит на берегу и смотрит на темную воду, которая уходит все дальше и дальше. Раз в году океанское дно оголяется на тысячи километров. При желании можно дойти до соседних островов. Но никто из туземцев не желает этого. Они очерчивают береговую границу, за которую заходить нельзя. Многовековую традицию никто не нарушает. Вацлав мог бы ее нарушить, если бы знал, что на соседнем острове его ждет Глория. Но Глория никогда не увидит остров-призрак Лакемба, потому что сегодня она покинет мир живых.

– Странно, что день ее смерти совпал с днем тьмы у туземцев, – подумал Вацлав. Поднялся, проговорил, глядя в ночь:

– День смерти – это день тьмы, – вздохнул. – Ах, Глория, Глория… Молодая, красивая полька, сколько у вас могло быть в жизни всего, сколько… Жаль, что вы стали одной из фигур в игре, правила которой нарушать нельзя. Мы их и не нарушаем, а так порою хочется разорвать цепи и броситься в бушующий океан. Исчезнуть в его пучине, чтобы жить, как Гелена Мировска тихо и счастливо, наслаждаясь свободой океанских волн, свободой ветра, свободой…