Набрал код, услышал зуммер домофона… Щёлкнул магнитный замок, и Егор потянул ручку двери на себя. На том конце профессор даже не стал утруждать себя вопросом о том, кто пришёл. Ведь всё и так было ясно – встреча по расписанию.

Двери лифта открылись, и Егор увидел, стоявшего у распахнутой двери Андрея Андреевича. Тот приветливо махнул ему рукой и приглашающим жестом указал, чтобы Егор входил, а сам тут же исчез внутри – видно по какому-то спешному делу.

Разуваясь в прихожей, Егор обратил внимание на его халат. В отличие от отца, который ходил дома в спортивных штанах и в майке, в своём атласном халате профессор выглядел чинно и интеллигентно. Помимо халата на нём была свежая рубашка, а на шее повязан шёлковый платок. Брюки Андрея Андреевича были тщательно отутюжены, а ноги обуты в мягкие тапочки с меховой опушкой. От седых волос профессора и его ухоженной бороды исходил едва уловимый аромат дорогого одеколона.

– Здравствуй, здравствуй, Егор. Ты, как всегда, вовремя, – произнес Перовский, гремя чашками на кухне, откуда повеяло густым ароматом кофе. – Пунктуальность – очень хорошее качество для молодого человека. В нашем мире науки это очень ценится.

– Здравствуйте, Андрей Андреич, – Егор расшаркался на коврике у двери и переступил порог гостиной.

Ему нравилось бывать у профессора дома. Особый восторг вызывал его кабинет, обставленный мебелью из полированного красного дерева, значительно потемневшего от времени. Наверняка этот стол и комод мастерили ещё в прошлом веке. У стены напротив двух окон располагался стилизованный под старину камин. Но зачем он был нужен в современной благоустроенной квартире, Егор не понимал. Какой в нём прок, если в многоэтажке его всё равно нельзя топить дровами. Скорей всего, он не настоящий – это как холст с очагом, в сказке про Буратино. На мгновение Егор представил себе, находящуюся за ним волшебную страну, и эта мысль его развеселила.

На каминной полке между двумя бронзовыми подсвечниками стоят массивные чугунные часы – в форме статуэтки мальчика-чистильщика обуви. Часовая и минутная стрелки на них не двигаются. Не работают, подумал Егор. Ну и что, зато статуэтка классная. Подумаешь, время… – если нужно… его можно посмотреть и в телефоне.

А ещё в кабинете почти у всех стен стоят книжные шкафы. Книг у профессора дома было столько, что они даже не помещались все на полках. Они заслоняли ряды, замурованных за ними томов и лежали высокими стопками на банкетке с точёными фигурными ножками и двух, стоящих возле неё табуретах. Трудно представить, как профессору удавалось ориентироваться в этих книжных амбразурах. Например, если ему на сон грядущий вдруг захочется почитать томик со стихами Вольтера – а тот, находится ни пойми в каком шкафу, ни весть на какой полке, и уж тем более не понятно в каком ряду… То, как тогда ему быть?.. А если он даже знает, где находится этот томик, то туда ещё нужно как-нибудь добраться. Вот оно – настоящее «горе от ума».

А ещё здесь по стенам висят разные диковины: африканские маски, оленьи рога, и даже кривая турецкая сабля – в инкрустированных драгоценными камнями ножнах. У большого окна стоит массивный дубовый стол, обитый зелёным сукном, на котором лежат папки с научными докладами, рабочие бумаги и красивый набор с письменными принадлежностями.

С позволения Андрея Андреевича Егор положил на него рюкзак, достал из него книжки, и передвинул невысокую стопку профессору.

– Вот, Андрей Андреич, возвращаю. Спасибо, прочитал всё от корки и до корки.

– Ну и… что скажешь? – профессор Перовский протёр бархатной тряпочкой очки в тонкой золотой оправе, помассировал пальцами уголки глаз у переносицы и водрузил их на место. – Что в наибольшей степени привлекло твоё внимание?