Тут вдруг во внутреннем кармане его пиджака раздался едва уловимый зуммер.

Барон вынул тонкий, плоский телефон, посмотрел на мерцающий экран и пробежался взглядом по строчкам сообщения. При этом он не прервался ни на секунду, и продолжил давать указания сухими, короткими фразами – в той манере, которая присуща некоторым аристократам и высокопоставленным особам, считающим, что их основное призвание заключается в том, чтобы править и повелевать.

– Сегодня вечером всё будет скромно и обыденно. Никакого фарфора и серебра, – Людвиг фон Эффенбах опустился в кресло, которое располагалось ближе остальных к камину, закинул ногу на ногу, поднял руку и принялся любоваться, как отражаются в его перстне языки, пылающего в очаге пламени. – Ужин не нужно сервировать в столовой. Отныне и впредь мальчики будут есть на кухне. Немного спартанской скромности им не повредит.

– Как прикажете, милорд, – Себастьян поклонился и с одобрением подтвердил. – Там достаточно места, чисто и вполне уютно. И между прочим, даже теплее, чем в трапезной.

Барон никак не отреагировал на его слова. Всем своим видом он демонстрировал, что ему не требовалось его одобрения. Он относился к дворецкому по-хозяйски – как к добротной и хорошей вещи. Которая, вроде не так уж важна, но тем не менее, – без неё, никак.

– После ужина, пусть отправляются спать. На сегодня им хватит впечатлений. С замком, его историей и достопримечательностями я самолично познакомлю их завтра. Да, и вот еще что… У нас ещё сохранились те старые мишени для стрельбы из лука и манекены, оснащенные для фехтования?

– Да, милорд. Они в полном порядке. Сложены вместе с другим снаряжением в оружейной.

– Завтра, достань тогда их и подготовь.

– Будет сделано, милорд, – склонился в поклоне Себастьян.

Несколькими днями ранее, когда барон забрал мальчиков из приюта и оформил над ними опеку, то кроме их содержания он взял на себя еще и заботу об их воспитании и образовании. Уже тогда Людвиг для себя решил, что наряду с обязательными общеобразовательными дисциплинами, неплохо бы было привить им навыки стрельбы, классического фехтования и рукопашного боя. Он считал, что эти качества для ребят будут более важными и необходимыми, чем элементарная и банальная зубрежка. Безусловно, школьные знания им пригодятся и послужат хорошим фундаментом для дальнейшего, высшего, профильного образования, но в отличие от других воинских дисциплин, они не способны будут сделать их мужчинами.

– Вы будете ужинать вместе с мальчиками, или вам следует подавать отдельно? – Себастьян исподволь наблюдал, как ребята шушукаются и смеются, тыча пальцами в свои искажённые отражения, отзеркаленные в доспехах рыцарского манекена.

– Я не голоден, – Людвиг фон Эффенбах пренебрежительно отмахнулся. – Приготовь-ка мне лучше крепкого чая, с подогретым молоком и парой тостов. Надеюсь, среди твоих запасов отыщется апельсиновый джем?

– Да, милорд.

– Тогда, пару тостов с апельсиновым джемом.

Барон поднялся, расправил складки на пиджаке и направился к лестнице – не к основной, а к той, что вела наверх в левое крыло.

В кабинет или в библиотеку? – наблюдая за ним, подумал Себастьян.

За прошлые годы он хорошо изучил и запомнил привычки Людвига.

Тот повернул налево. Значит – в кабинет. Справа от лестницы располагалась библиотека, а за ней уже спальня, которой пользовался Людвиг во все времена, когда останавливался в этом замке.

Раз он направился в кабинет, то скорее всего будет связываться по тайному каналу с Советом Ордена, а потом после этого до полуночи просидит над отчетами и секретными документами.