«Русские сильны не только поговорками, но и…» – договорить Саша не успел. Вайдис дал знак, и один из молодцев обрушил свой мощный удар в область солнечного сплетения Саши. Задохнувшись, Балаганов рухнул на пол и еще несколько минут корчился от боли. Потом он с трудом дополз до стены и сел, опираясь спиной в нее, и начал откашливаться.

«Продолжим наш разговор?» – спросил Вайдис.

«О русских поговорках?» – просипел Саша, севшим от удара голосом.

Удар ногой сперва впечатал его в стену, а потом отбросил в сторону. Саша чувствовал адскую боль внутри и привкус крови во рту. Из разбитого носа тоже потекла кровь, а внутренние органы превратились в один большой нарыв.

«Ну, так будем говорить?»

Ответить Саша не мог, только слегка кивнул тяжелой, гудящей головой.

«Вот и хорошо. Что Вы намерены дальше предпринять?»

Саша, пытаясь сесть, пожал плечами.

«А кому на Ваш взгляд, доктор Синельников мог передать свои папки с записями?»

«А он мог их и не передавать, а попросту сжечь!» – тихо ответил Саша.

«Никогда не поверю! Человек трудился над этим материалом пол века, собирал по крупицам, чтобы потом растопить этим печь?! Кстати, в завещании Синельников указал, кроме своих детей, еще одного человека, к которому переходит управление клиникой, кафедрой и солидная денежная сумма на это управление. Значит, существует приемник его дела. Так вот, я наводил справки и об этом. Вам знаком Алексей Веденеев?»

«Лешка? Конечно, знаю, мы учились вместе и даже когда – то дружили. Давно.»

«Что же послужило причиной окончания дружбы?»

«Это личное и к делу не относится!»

«Но Вы потом работали с ним?»

«Работа – это работа, а личная жизнь – это другое!»

«Согласен. Как Вы думаете, мог профессор отдать свои наработки Вашему бывшему другу? Я слышал, что он – блестящий нейрохирург.»

«Это вряд ли! Лешка никогда и ни за что не станет этим заниматься, и профессор это знал!»

«А деньги?»

«Тем более! Он хорошо зарабатывает, лишнего ему не надо, и за мировой славой он не гонялся и не будет гоняться! Не тот человек!»

«Ладно, с этим вопросом разберемся!» Вайдис поднялся со стула, открыл портмоне, вытащил большую пачку денег и бросил ее на колени Балаганову:

«Возьмите, это компенсация, приведите себя в порядок. Инструкцию от доктора Шрейдера я Вам сообщу позже!»

«Вайдис, не вздумайте к Лешке Веденееву соваться вот с этим!» Саша потряс пачкой денег.

«Не советую, рискуете нарваться и на ментов, и на Госбезопасность. Лешка не продается, взяток не берет. Он поднимет шум на весь мир, сообщит и в КГБ, и в прессу! Ничего хорошего из этого не выйдет, особенно в КГБ! Вашему шефу это вряд ли понравится, и он не простит Вам этого. Я не пугаю Вас, просто предупреждаю!»

Вайдис вышел из помещения на улицу, громко захлопнув тяжелую железную дверь. Он был зол, как никогда. Но холодный рассудок подсказывал ему, что этот гадкий русский в некотором смысле прав. Встречаться с советскими спецслужбами не входило в его планы. Значит, надо действовать по-другому, а как, надо подумать.

***

В небольших городках, где все друг друга знают, слухи разлетаются со скоростью света. Если в одном конце города несколько человек чихнули на автобусной остановке, то в другом конце города через час будут кричать об эпидемии гриппа, чуть ли ни Гонконгского! Это неискоренимо! А уж если происходит что – то из ряда вон выходящее, то это катастрофа! Неудивительно, что о происшедшем ночью похищении человека, часам к 11 утра об этом знал весь городок и все близлежащие населенные пункты. Каждый, кто передавал новость другому, считал своим долгом добавить в историю что – то свое, более жуткое. Слухи обрастали новыми подробностями, как затонувший корабль полипами и ракушками. Расследованием преступления занимался отдел полковника Арефьева, в частности поручено было Климову. Юра рвал и метал от ярости, услышав очередную версию, витающую по отделению.