«Я сама решаю, когда и что сообщать! Это мое дело! А ты вали отсюда вместе со своим гамадрилом!» Бугай позеленел от ярости.

«Шеф, можно я ей челюсть сверну, чтоб рот закрыла?»

«Не трогать ее! Шеф за нее на гильотину отправит. Я бы давно удавил ее, но со Шрейдером лучше не спорить» – и добавил Нике:

«На связь выйди со стариком, а то он от переживаний еще помрет! Кто тогда будет тебя…» – он не договорил, так как увидел в руке у Ники небольшой диктофон. Вайдис развернулся и пошел на выход, бугай двинулся за ним.

***

Александр посмотрел на Нику и сказал:

«Повезло тебе, хотя бы не били! А пистолет – это так, попугать, или стреляла бы?»

«Только этого еще и не хватало, бить! Вайдис не дурак, и не самоубийца! Он хорохорится, а а самом деле боится Шрейдера, как огня! А насчет пистолета, он боевой, стреляю я без промаха, надо, и из пушки пальну! Эта дрянь знает!»

«Чаем угостишь?»

«Угощу, тебе бы вымыться да переодеться, грязный весь!»

«Прости, но запасной одежды с собой не ношу! Могу, конечно, раздеться!»

«Ну вот еще! Умойся, пей чай и проваливай!»

Саша сделал несколько глотков чая и спросил:

«Слушай, Мата Хари, а что ты в этом Шрейдере нашла? Ты – молодая красивая женщина, а он! Нет, для своих лет выглядит он безупречно, но природу не обманешь, года через три из него начнет песок сыпаться, и что ты будешь делать?»

«А, вот ты о чем! Дурак! Ты что же решил, что он мой любовник? – Ника не выдержала и рассмеялась.

«А что нет? Тогда кто?»

«Я, да будет тебе известно, его родная внучка!»

«?????»

«Вот так! Дело это давнее!» И Ника рассказала Саше историю своей бабушки и Шрейдера. Повисло молчание. Саша заговорил первым:

«Ну и дела! Всего ожидал, но такого! Теперь понятно, почему он порвет любого, кто посмеет тебя обидеть. Поздравляю! Да ты еще и богатая европейская невеста!»

«Свататься будешь?»

«Ну, если твое сердце свободно, то почему бы и нет?»

«Нет, жених, ты не в моем вкусе, и сердце мое занято. Ладно, хватит лирики, надо что -то делать. Этот упырь не отстанет, он и правда опасный тип. У нас с тобой побывал, теперь может набраться наглости и пойдет к доктору Веденееву.»

«Я не уверен, что он уже не побывал там. Пытался его отговорить от этого, Лешка Веденеев не продается!»

«Ты ляпнул про него Вайдису?»

«За кого ты меня принимаешь? Да, там, за бугром, у меня выхода не было, если бы я не взялся за ту операцию, они бы меня грохнули. Я про Лешку не вспоминал, этот сказал, что навел справки про учеников Синельникова, и что Веденееву профессор завещал свои дела.»

«Кажется, Алексею и правда грозит опасность. Надо мне взять отпуск и слетать к Шрейдеру.»

«Зачем?»

«Неважно! А впрочем, знаешь, я хочу поговорить с ним по поводу той операции. Зачем это было нужно? Вайдис что -то замутил, а Алекс то в курсе или нет? От меня у него секретов нет!»

«Не льсти себе! Все твой Алекс знает! Наверняка, с его подачи все и делалось!»

«Замолчи! Ты его не знаешь!»

«А ты много о нем знаешь? Ты к нему попала уже подростком, а что было до этого? Ты его фото в молодости видела? А бабушка твоя почему всю жизнь молчала? И матери твоей, ни тебе ничего не рассказывала?»

«Ты же не глупый человек, историю учил, знаешь, что такое контакт с немцем в те годы! Без суда и следствия! А у них, наверное, были чувства, он ведь сразу узнал ее на фото. И мне говорил, что искал ее, справки наводил! А вот его фотографий в юности и правда нигде не было, у бабушки точно не было! Она, очевидно, боялась этих отношений, вот и держала свои тайны в себе.»

«А там, в Германии, тебе не попадались семейные альбомы, или что – то в этом роде?»

«Не было там никаких альбомов, ни у него в комнате, ни в библиотеке, ни в кабинете! Я даже ни разу не видела фото его покойной жены, а он не рассказывал, да я и не спрашивала!»