Но, казалось Вере, если бы даже она отца не помнила и даже вовсе не знала, то и тогда она не стала бы его искать. Ни отца, ни мать, ни каких бы то ни было родственников. Зачем? Взрослые люди отказались от ребёнка, понимая, что он никому, кроме них, не нужен. И не будет нужен в ближайшие пару десятилетий. Бросили этого ребёнка в так называемые мифические руки государства. Которое, конечно же, пропасть не даст, оденет, накормит и выучит, худо-бедно…

Это родители должны бы своего ребёнка искать, а коль не ищут, что их тревожить понапрасну? Живут себе и пусть живут. Других уже, небось, детей нарожали, а про Нинок своих забыли давно и намертво.

Как-то в конце урока математики, когда ученики привычно столпились возле Николая Андреевича, засыпая его вопросами и просьбами не спрашивать на следующем уроке, Вера вдруг обнаружила, что на неё пристально глядит Валерий. Сидел он на противоположной от Веры стороне: она – в ряду у окна, он – у стены со стороны входа. Причём она сидела на третьей парте, а он на «камчатке», так что пересекались они крайне редко. И вдруг!

Вера отреагировала спокойно: решила, что у него к ней какая-то просьба. Скорее всего, сочинение написать. Она глазами спросила, зачем он смотрит. Валерий вдруг смутился и отвёл взгляд. Странно!

На обратном пути она решила спросить у всегда всё знающей Кати, что бы это значило.

– Да ты что, совсем малахольная?!! Да он влюблён в тебя давным-давно! Весь класс знает!

– Влюблён? С чего это вдруг?

– Ну, это ты у него спроси. Сама-то ты к нему как?

– Да никак. Равнодушна. Я, если на глаза не попадается, и не вспоминаю о нём никогда. Да и вообще ни о ком.

– Жди теперь атаки.

– Атаки? Ну, лучше бы ему силы поберечь для более подходящей жертвы.

– Ой, не зарекайся!

– Вот ещё, зарекаться. Даже и не подумаю. Просто это не моё, вот поэтому он обречён на проигрыш.

– Только он?

– Все. Пока для меня все одинаковы, они могут спокойно заниматься своими делами.

– А если не все окажутся одинаковыми, что тогда?

– Откуда я знаю? Погляжу, как оно будет.

– Мне расскажи обязательно!

– Куда же без тебя!

Следующая неделя оказалась чрезвычайно трудной.

Во-первых, хоронили Нину. В закрытом гробу. Кто так решил – неизвестно, но Вера была согласна с этим решением: лучше помнить её живой. Хотя и забыть её такую, какой увидели в тот день в лесу, тоже вряд ли удастся.

Во-вторых, Вера обнаружила, что Выдра приставила к ней соглядатая. Шпиона. Куда бы Вера не пошла и чем не занималась бы, за ней непременной тенью следовала Серафима. Она была из старшего, восьмого класса. Вера, кроме этого её волшебного имени, о ней не знала ничего. Сима была слишком невзрачной, чтобы оказаться для Веры интересным собеседником. Тем более, что самый лучший собеседник – книга – у Веры уже был.

Немного подумав, вечером, в спальне, она попросила Катю сходить к дяде Мите и сказать ему, что происходит.

– Я не хочу приходить к нему и притаскивать туда Симу. Для меня это как осквернение святыни… Но ему ты эту фразу не передавай. А когда это закончится, я обязательно приду и мы с ним чайку попьём.

Оказалось, что это чрезвычайно изматывает, когда за тобой постоянно следят, причём нагло, в открытую. Вера благодарила Бога, что уродилась такой молчаливой и так трудно принимающей людей. Если бы у неё было друзей не двое, а двадцать, то и за всеми бы установили слежку? А что она дружит с Катей и Славиком, было известно всем.

Славик, то есть Вячеслав, был таким же бросом, как и покойная Нина. Но он, в отличие от Нины, никого не искал и не собирался. А если и собирался, то только тогда, когда вырастет и достигнет уровня три «Д»: дом, диплом, деньги. Если (и когда) ему удастся всего этого достичь, то лет ему будет, вероятнее, в два раза больше, чем сейчас. Тогда и только тогда он, возможно, что-нибудь и предпримет, чтобы узнать хоть что-то о своих родственниках. А, может быть, и не предпримет.