За спинами крестоносцев, прямо в строю, между рядами, встали арбалетчики. В их задачу входило поражение противника с максимально близкого расстояния. Позади всей стальной братии вояк собрались группы инквизиторов, готовясь в любой миг вступить в бой, забрасывая врага огненными шарами и сжигая дотла жуткой алхимией чистого пламени.

Ещё дальше, поднявшись в воздух, застыли инквизиторы высшего порядка. Объединившись в «кольца» по пять магов каждое, они готовились обрушить на врага всю мощь и гнев Господни, его «яростное пламя справедливости».

Мерлон не удержал улыбку. Справедливости! Какое мерзкое позёрство! Здесь, прямо здесь, на поле боя, царит только политика, только она, тварь шкурная, у которой нет ни морали, ни нравственности – ничего святого, лишь интересы и все возможные маски. Но… это реальность, устраивающая очень многих, кроме разве что «учёных умов» и «романтиков», которым никак не придумать свой идеальный мир. Но раз уж идти на смерть, то хотелось бы это делать не за толстое брюхо его святейшества Патриарха, а за высокие идеалы, что ли, которые как раз сейчас проповедуют толстозадые святоши. Хотя вот именно, «про-поведают», готовя мясо для мясорубки.

Ты сам ведёшь себя в тупик, созданный чьими-то изуверскими руками…

«Тупик? О каком тупике ты говоришь?»

Да не строй из себя дурака! Тупик жизни! Ты почти уже там! Ещё чуть-чуть! Ещё пару шагов, и тебе конец… Ха, ха!

«Ты безумец. Ты хочешь погубить меня! Я знаю одну вещь в этой жизни – выход есть всегда.»

Правда? Знаешь, какой выход у человека, тонущего по среди океана? Плыть хоть куда-нибудь, надеясь на чудо-спасение, и всё же утонуть от бессилия и холода, или сразу хлебнуть водицы, лишив себя мучений.

«Но спасение может прийти.»

Жестокая рулетка, правда?

«Я не посреди океана и никуда не тону. Иди к чёрту… Глупец!»

– Эй, герой, спустись-ка, – донеслось до слуха Мерлона. Молодой маг посмотрел вниз: к нему обратился один из магов, которым Дироль поручил наложить на более слабых заклинателей крепкую защиту.

Мерлон медленно опустился.

– Стой смирно, – процедил сквозь губы Чедвик (Мерлон вспомнил это лицо, пересечённое большим шрамом).

– Я достаточно силен, чтобы справиться сам, – возразил Мерлон.

– Не думаю… Всё же я архимаг пятой ступени, а ты не пойми что, уж прости за резкость. Стой смирно и не дёргайся, – последние слова прозвучали натянуто и жёстко.

Мерлон решил не спорить. Судя по творимой вокруг волшбе, никто особенно не брезговал чужими чарами на себе. Что ж, это к лучшему.

Чедвик был облачен в белоснежную вычурную робу, с нашитыми драгоценными камнями и самоцветами. На ногах поблёскивали дорогостоящие стальные сапоги, разукрашенные ветвистыми узорами; на руках лукаво сияли серебром мифриловые перчатки, а голову украшал остроконечный шлем из того же благородного металла.

Этот человек, словно красивый герой из столь же красочной легенды, стоял посреди пыльного поля боя и совсем не беспокоился за свои драгоценности. Богатейший вольный Гипериона, владеющий землями, дворцами, ломящимися от золота сундуками – что он забыл на проклятой войне? Нет сомнения, что он мог бы откупиться от повинностей Святой Инквизиции.

– Чего уставился? – недовольно поворчал Чедвик, перелистывая Книгу Мантр.

– Да вот думаю, какого чёрта ты, богач, забыл на этой заварушке? Неужто у тебя связей среди Ренессанса нет? Неужели денег, чтоб откупиться, не хватит? – спросил Мерлон.

Чедвик на несколько минут прервался, оглядел Мерлона с головы до ног, цокнул языком и медленно проговорил:

– Плоский ты человек. Страшный. Такие, как ты, рушат миры, но никогда не смогут их познать, и тем более создать что-либо ценное и вечное, – Чедвик сделал паузу, поглаживая подбородок. – Я не поясню своих слов. Ты всё знаешь сам. Сейчас лучше не дёргайся. Я приступаю.