– Вот, видишь Вера, я была права. Так спроси духа Есенина сначала о том, знаю ли я своего жениха, а потом …

– Мила, успокойся с вопросами. Сначала мы спросим одно, а потом – другое.

Вера спросила у духа повешенного Есенина то, что так хотела узнать ее подруга. Блюдце, стало ритмично двигаться от одной буквы к другой. Затаив дыхание, женщины произносили буквы, к которым приближалось блюдце.

– О-т-с-т-а-н-ь-у-р-о-д-и-н-а.

Вера сложила буквы в слова, и побоялась произнести эти слова вслух.

– Отстань уродина? – прошептала Мила, и от испуга зажала рот ладонью. Такое унижение стерпеть было непросто, теперь девушка смотрела на блюдце в упор, словно оно было не блюдцем, а шипящей коброй.

Задёрнутые плотные гардины не пропускали в комнату солнечные лучи, на душе у Веры и Милы стало скверно, ведь их только что обругали духи мертвецов.

Вскоре крещение сменилось масленицей, зима – весной, а летом Мила переселилась в старый домик на краю села. Она стала жить вместе с Вериной коллегой Юлей. Юля работала участковым педиатром и отличалась от других педиатров статью красавицы, практичностью домоправительницы и хорошим знанием законов по охране труда. Первое, что она потребовала от администрации, больницы, чтобы ей не ставили ургентных неделей, хотя это требование казалось Вере нечестным по отношению к другим педиатрам, но она понимала его обоснованность, хотя уже не раз оставляла спящую Катюшу одну ночью, а сама уезжала в больницу по вызову.

Юля и Мила стояли в очереди на получение врачебного жилья, а пока и они сговорились снять домик на двоих. Всё было замечательно придумано, но Вера слишком привязалась к Миле, чтобы отпустить девушку от себя.

Казалось бы, всё было у Веры было прекрасно: Женя не пьёт, учится в институте и работает пожарником; Катюша растёт самостоятельным ребёнком; на работе Веру ценят и к должности райпедиатра прибавилась ещё и должность председателя райкома профсоюза медработников, но с переездом подруги Вера потеряла покой! Ее заживо съедала ревность! Сколько раз она уговаривала себя, не думать о Миле, как о предательнице – перебежчице, сколько раз корила себя за собственнические чувства к подруге, просто не сосчитать, но все было напрасно. Утешало то, что ее ревнивые мысли не могли прочитать Мила и Юля, дружба между которыми росла и крепла.

Все переживания происходят до поры, до времени. Вскоре Верино сердце заболело от другого события, которое пришло нежданно – негадано.

Это случилось в воскресный день, солнечный и безветренный. Во двор врачебного дома въехала новая черная «Волга», блеск которой скрывался за толстым слоем дорожной пыли. На это урчащее чудо машиностроения пришел посмотреть весь двор. Вера подошла поближе из любопытства, одной рукой она держала Катю, а на раскрытой ладони другой руки лежал разноцветный мячик.

Три дня назад, Вера тихонько уехала по вызову в больницу, оставив дочь одну играть с подружками во дворе. За маленькими детьми присматривал Кирилл, старший сын Аллочки Ильинской, хороший добрый мальчик. Но на беду, Катя споткнулась и упала в большую дворовую лужу. Несчастная девочка пошла домой за утешением к маме, … но дверь дома оказалось закрытой, потом она долго стучала, звала маму и плакала. Когда Вера вернулась домой с вызова, Катя сидела на крыльце, вся перепачканная грязью, и молчала. Ее слезы высохли, в глазах светилась недетская обида.

Что делать с обиженным дитем? Играть с ним в мячик!

Когда дверка черной Волги отворилась и из нее вышел водитель, то у Веры язык присох к нёбу. Из машины вышел Саша, её собственный брат! Все соседи с завистью смотрели на счастливую встречу сестры с братом. После приветствия с братом Вера приготовилась приветствовать и его жену Галю, которая почему-то продолжала сидеть внутри машины. Вера в нетерпении заглянула в машину и обомлела.