– Насть, я больше не сделаю тебе больно. На этот раз я не собираюсь закрывать гештальт. Я хочу жить с тобой одной семьёй. Потоцкая Анастасия Александровна… Красиво же звучит?

– Звучит, я знаю.

– И?..

Закатываю глаза, тихонько смеюсь. Наверное, я его уже достаточно помучила, но так приятно наблюдать, как из самоуверенного брутала Потоцкий превращается в белого зайку.

– Я ни черта не соображаю в семейной жизни.

– Я тоже. Будем вместе учиться.

– Думаешь, справимся?

Теперь он улыбается. Пятернёй за затылок тянет меня на себя, губами прикасается ко лбу:

– Вместе мы со всем справимся.

9. 9 "Эндорфины"

Открыв входную дверь ключом, отступаю в сторону. Кивком указываю Данилу, чтоб заходил внутрь первым.

На ощупь нахожу выключатель, врубаю в коридоре свет. В квартире тишина, потому что моя соседка ещё на работе. Она работает официанткой в ресторане, часто приходит домой глубокой ночью, когда я уже сплю. Мы редко с ней пересекаемся. Можно считать, идеальные соседи, не доставляем друг другу проблем от слова “совсем”.

Сняв туфли и поставив их на обувную полку рядом с моими кедами, Данил оглядывается. Ему не очень нравится то, что он видит. Хмурится постоянно. Взгляд скептически скользит по видавшим лучшие времена обоям на стенах.

– Не стесняйся, чувствуй себя как дома, – подмигиваю застывшему посреди коридора Данилу.

– Эта квартира ещё хуже, чем твоя предыдущая однушка.

– И что? Роскошь и красивый интерьер не главное в жизни.

– А что для тебя главное, Настя? Чего ты хочешь добиться в своей жизни?

Пожимаю плечами. Я правда не знаю. Раньше мне казалось, что самое главное – построить семью, где уютный дом полон детей. Но Потоцкому об этом знать необязательно, дети – его уязвимое место.

Не выдержав моей тишины, Данил тянет меня за руку. Смотрит с высоты своего роста, немного склонив голову. А я в этот момент тяжело дышу, в глаза его заглядываю: хочу увидеть там что-нибудь такое, что подарит мне надежду на хэппи-энд.

Его рука тянется к моим волосам. Пальцами ведёт по прядям вверх-вниз.

Волнительно. Дрожь рассыпается по спине мелкими бусинками. Закрыв глаза, жду, когда его губы прикоснуться к моим.

Секунды тянутся целой вечностью. Мне хочется поцеловать его первой, но я не решаюсь – сама не знаю почему. Возможно, просто на интуитивном уровне хочу быть ведомой, а не ведущей. Мы же, девочки, любим, когда всё по классике: он сильный и властный, а она хрупкая и нежная, ну прям цветочек.

Его поцелуй вонзается в мои приоткрытые губы. Привстав на носочки, руками обхватываю шею Данила и со всей страстью отдаюсь этому поцелую. В голове минимум мыслей. Немного позже я сделаю выводы, что поцелуи Потоцкого – намного лучше любых антидепрессантов. Таблетки садят печень, а страсть к любимому мужчине делает меня счастливой, я прямо-таки ощущаю, как в моём организме с геометрической прогрессией увеличиваются эндорфины.

– Где твоя спальня? – шепчет, когда я подставляю шею для поцелуев.

– Может, сначала в душ? – мне не хочется прерывать романтический момент, но я уверена, что нам двоим не помешал бы душ.

Усмехнувшись, Данил разжимает пальцы, которые скрепил в замок на моей пояснице. Говорит, что не против и просит выделить ему полотенце.

Так быстро, как сейчас, я ещё никогда не принимала душ. Справившись за минуту, выхожу из ванной комнаты. Встретившись с Потоцким в коридоре, скольжу быстрым взглядом по его голому торсу. Данил уже снял рубашку и стоит передо мной в одних брюках: ремень расстёгнут, широкая резинка боксёров выглядывает над линией брюк.

Медленно сглатываю. Хочется дать себе подзатыльника, чтоб не выглядеть как влюблённая по самые уши малолетка. Но сейчас это вряд ли может помочь.