Пришлось со вздохом лезть во внутренний карман пиджака и шарить там в поисках чего-нибудь полезного.

Ага, что-то есть. Большой кожаный бумажник, увесистый такой, солидный, в таком наверняка найдется что-то нужное. Например, какие-нибудь документы – паспорт там, водительские права («Должны же у меня быть и права, раз я ехал на машине?»), ну и, конечно, деньги. На то он и бумажник.

Раскрыв бумажник, он принялся перебирать бумажки. И через минуту был окончательно сбит с толку. Паспорт там действительно был, и даже не один. Два паспорта. Один – на имя Русецкого Владимира Ивановича, шестьдесят восьмого года рождения, русский, не женат, прописка городская («Добролюбова, 128 – это где такое?»), второй – на Ковригина Юрия Васильевича. Все данные те же самые, только прописка зареченская. Водительские права тоже нашлись, и были они на имя Орлова Геннадия Михайловича. И что самое интересное – были еще красные корочки старшего оперуполномоченного уголовного розыска, тоже на имя Ковригина. Фотография на всех документах была одна и та же – смуглое безусое лицо с широкими скулами, короткими темными волосами и пронзительными глазами, лезущими прямо в душу.

«Фото мое, как я понимаю, – подумал он. Ну и рожа у тебя, парень! Точно, ты мент».

Усмехнувшись, он принялся дальше копаться в бумажнике. И тут же нашлись деньги. Небольшая стопка стотысячных купюр в российской валюте и солидная пачка зеленых билетов федерального банка США различного номинала.

Отлично, пригодятся. Отложив деньги, он залез в один из кармашков бумажника и извлек несколько визитных карточек. Три визитки, все на того же Русецкого, с указанием адреса и логотипа некой компании «Терра Нова», и еще две – на Комова Сергея Алексеевича. Без адреса, а телефон тот же, что у Русецкого.

Последовал глубокий вздох окончательно запутавшегося человека. Бумажник был полон самых разных бумаг, но перебирать их сейчас не имело смысла…

– Мне нужно в город, – снова сказал он. – Я тебе заплачу.      '

Он извлек пачку долларов и шлепнул ею по ладони.

– Сколько тебе надо?

Парень подошел к нему и помотал головой.

– Нет, братан, зачем мне твои деньги? А вот «Роллекс» меня вполне устроит.

Подумалось: «Губа у тебя не дура», но тут же снял часы и отдал их парню. Тот, сняв свой «Ориент», уронил его в карман плаща и нацепил «Роллекс». Лицо его сияло.

– Спасибо, братан. Знаешь, тут совсем рядом есть небольшой ложок, и там пруд. Тебе надо умыться. Видишь во-он ту рощицу? – Парень показал куда-то вглубь полей. – Там ты сможешь привести себя в порядок. Сейчас я спущусь сюда на машине и довезу тебя…

– А не увязнешь? Кто их знает, поля эти…

– Ха! На моей «девятке» передок гребет, как у трактора. Да и вон там к пруду накатана дорога. Проедем. Пошли.

Они поднялись по довольно крутому откосу и подошли к «девятке». И тут словно что-то кольнуло его в грудь. Какое-то предчувствие напомнило о чем-то, что в момент аварии вылетело у него из головы вместе со всем остальным. Это было что-то важное…

«Ты не мент, – подумалось ему: – И напоминать им о себе совершенно необязательно».

– Одну минуту, – попросил он парня и вернулся на обочину.

Вынул из-за пояса пистолет и, почти не целясь, влепил две пули в то, что осталось от его машины.

Обугленный остов вздрогнул и рассыпался в прах! Словно тут и не было никакого автомобиля. Только выжженная трава и куча шлака на ней остались от «БМВ».

Ветер поднял золу над землей, скрутил в маленький смерч и понес зигзагами прочь.

– Тоже верно, – заметил парень из-за плеча. – Нечего их жалеть… Ну что, поехали?

Кивок головы в знак согласия, и они сели в машину, набитую картонными коробками. «Девятка», поскрипывая пластиковой панелью и шурша коробками, проехала по засыпанной гравием обочине метров тридцать вперед и, свернув на дорогу, съехала вниз. Притопив газ, они устремились вдоль рощиц к обещанному пруду. Метров через триста увидели небольшой лог, похожий на суповую тарелку, а на самом дне его – остатки вчерашнего рассольника. Что только не плавало в пруду том – ржавые бочки, велосипедные колеса, скрученные в великолепные «восьмерки», рамы от тех же велосипедов, корыта, сетки от панцирных кроватей, изодранные крокодиловые чемоданы, забитые всяким хламом невыясненного назначения, гнилые доски.