– А он, значит, не вытряс, – сжав в карманах кулаки, заметил Аркадий. – Значит, он не мужчина. Я бы вытряс. А вот сына ты зря ударила, детей вообще бить нельзя.

– Да я и не била его! – вскинулась Светлана. – Подумаешь – пару раз шарфиком шлёпнула!

– Шарфиком? – задумчиво переспросил Аркадий. – Он колючий, мокрый, тяжелый от воды… И в лицо… Нет, и шарфиком тоже нельзя. Нехорошо это. Серега у тебя хороший парень.

Она махнула рукой:

– Ты же его совсем не знаешь, как ты можешь судить?

– Ребёнок есть ребёнок. А вообще-то меня это мало интересует. Я хотел бы знать, что ты всё-таки решила?

Она надолго замолчала. Отпила кофе, поморщилась, добавила еще ложечку сахара и вновь стала размешивать. Аркадий терпеливо ждал, пожевывая фильтр сигареты.

– Не знаю, – наконец проговорила она. – Ещё ничего не знаю. Это только кажется, что так легко всё бросить, обо всем забыть, уехать чёрт знает куда. А как сказать им, что я решила их бросить? Как объяснить Серёжке? Или, может быть, ты хочешь взять его с собой?

Аркадий нахмурился.

– Ты должна сделать выбор сама, – ответил он. – Ни на что подталкивать я тебя не буду. Ты только пойми, я беру тебя не на время, не для того, чтобы отдохнуть в Сочи. Я беру тебя навсегда. Решать тебе. Учти, времени у тебя осталось мало. Через две недели я уезжаю к родне в Астрахань, а потом – Сочи, Прага, Берлин и вся Европа. Выбор за тобой.

Он подошел к ней, присев у ее ног, поцеловал сложенные на коленях руки.

– Я нанижу бриллианты на эти пальчики, – прошептал он, по очереди целуя каждый палец.

– Мне не нужны бриллианты, – ответила Светлана. Она видела, что Аркадий начинает возбуждаться, и ей захотелось немного пококетничать.

– Зато мне нужна ты, – судорожно задышал он. – Я всегда мечтал усыпать свою жену алмазами.

– Я ещё не твоя жена…

– Ты будешь ею!

Он вдруг вскочил, подбросил её, как куклу, легко поймал на руки и швырнул на постель.

– Здесь тепло, – он рывками развязывал галстук. – Тебе не нужна кофта и эти идиотские джинсы. Я вообще не переношу на женщинах штаны. Я люблю платье.

– Посмотрела бы я, как бы ты заговорил, если бы на тебя в сорокаградусный мороз напялили платье. Здесь тебе не Сочи, это Сибирь…

Разговор происходил шепотом, Светлана медленно раздевалась. Потом Аркадий упал на постель рядом с ней, сгреб в объятия и, уткнувшись в ее шею, замер. Она почувствовала, как он покусывает ей горло. Запустив пальцы в его шевелюру, она закрыла глаза. Постепенно он сползал все ниже, не оставляя на шее и груди нецелованного места. Тогда она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке…

***

Он отвёз её домой, когда была глубокая ночь. Чёрная дорога петляла между черными домами, а с темного неба валил черный снег. Мороз к ночи заметно отпустил, видимо, устал за пять дней, да и ветра уже не было, так что снег падал медленно и важно, большими ленивыми хлопьями.

Аркадий проводил её до подъезда и поцеловал на прощание. Она отстранилась и посмотрела на возвышающуюся над ней громаду дома. Было очень тихо.

– Никто не видит, – успокоил он. – Все уже давно спят. Нет освещённых окон, кроме одного на третьем этаже.

– Это моё окно.

Его глаза расширились. Он посмотрел на нее удивленно, перевёл взгляд на окно, потом снова на неё. Светлана со вздохом развела руками:

– Он ждет меня. Я пойду.

Она повернулась и зашла в подъезд, но не успела за ней захлопнуться дверь, как он крикнул:

– Ты подумай! Хорошенько подумай! У тебя осталось две недели!

Светлана не ответила. Открыв своим ключом дверь квартиры, она молча разделась и прошла на кухню. Алексей мирно дремал за обеденным столом, уперевшись лбом в кулак. Она села рядом. Несколько минут сидела не двигаясь, затем осторожно дотронулась до его плеча. Муж моментально проснулся, поднял голову и уставился на нее сонными глазами. Светлана схватила его руку и прижала к груди.