Вика стояла, молча. Послушав рассказ, сказала:

– Марина, ну ты-то в эти сказки, надеюсь, не веришь? Знаешь, сколько таких басней рассказывают наши бабушки и дедушки. Если всему верить. Короче, хватит выкобениваться. Вечером, в девять, захожу, и мы идём на озеро.

– Ладно, – подумав пару секунд, согласилась Марина, – всё равно не отстанешь.

Вика развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к калитке.

– Слушай, а давай с собой вина и мяса возьмем, пикник устроим, – крикнула она, уже выходя за ворота.

– А не поздновато будет, темнеет рано уже.

– Самое то.

– Хорошо, – согласилась Марина и двинулась обратно к дому.

Погода и правда разыгралась. Солнце жарило, а пары после дождя делали воздух душным. Надо сходить в магазин. Народ вроде рассосался и не придется встречаться с соседями. Марина взяла на кухне пакет и снова отправилась за калитку.

В магазине было два человека. Баба Люся, соседка по дому слева и тетя Катя, живущая на улице Морской. Они что-то обсуждали, пока продавец Надя раскладывала товар. Зайдя в магазин, Марина услышала, видимо конец разговора.

– Ой, что-то у нас в деревне давно ничего не происходило, – сказала тетя Катя, – вот как пить дать, не к добру это.

– Ну, тя, сумасбродная, – ответила ей собеседница, – накликаешь беду. Это хорошо, что спокойно. У нас деревня и так непонятная. А тут ты еще со своими желаниями.

Баба Люся замолчала, увидев Марину, заулыбалась.

– Здравствуй, Мариночка, как дела? За хлебушком пришла? А мы вот тоже, только некоторым, – бабка покосилось на свою соседку, – скучно живется.

– Ничего не скучно, все знают, что в деревне поговаривают. Не простая она у нас, а на костях построена и раньше по-другому называлась, только не помню, как, – тетя Катя задумалась, – а вчера какая гроза была, прямо светопреставление.

Баба Люся махнула рукой и двинулась к выходу, тетя Катя отправилась за ней. По дороге они еще что-то бурно обсуждали, а потом скрылись за поворотом.

Марина купила пару булок хлеба, сахар, упаковку чая, курицу, картошку, в общем, все, что нужно для комфортного проживания и отправилась домой. Надо было приготовить обед, и сразу ужин, так как они с Викой вечером собрались на озеро.

Зайдя в дом, Марина обратила внимание, что дисплей ее телефона светится, значит либо кто-то звонил, либо пришло сообщение. Она вспомнила, что так и не позвонила мужу, который вчера набирал ей несколько раз. Ладно, позже пообщается. Обида на него не прошла. Притаилась где-то внутри и съедала маленьким червячком.

В записке, оставленной ею, она все написала. Что хочет пожить одна, что он ее не слышит, что живет на своей работе. Мысли проносились в голове, задевая больные воспоминания. Так. Хватит. Пора заниматься обедом. Набрав в кастрюлю воды и поставив ее на газ, Марина отрезала от курицы кусочек и положила его вариться. Сама пошла на улицу в беседку, чистить картошку и лук с морковкой. Было тихо, жарко. Собака гоняла воробьев, которые воровали остатки еды из ее чашки. Машка лежала на солнышке, согревая и вылизывая свои бока. Странно, такое ощущение, что она отсюда и не уезжала. Кажется, что сейчас выйдет свекровь и станет ей помогать с приготовлением обеда.

Глафира Герасимовна была женщиной старой закалки. У нее не только мебель, но и посуда и все остальное было со времен ее переезда сюда. Она всегда говорила: «Это память о моей прошлой жизни», и никогда не разрешала это все выбрасывать. Посуда была привезена ею из школы, в которой она по молодости работала. Вот и сейчас взяв в руки маленький ножик, ручка которого была перемотана изолентой, Марина приступила к чистке картошки. Все-таки хорошо здесь. Воздух чистый, нет шума машин, птички щебечут. Сварив суп, она отварила гречку и сделала подлив из сосисок. Пусть будет. Впереди два выходных, а потом ей будет некогда. В понедельник приступать к новой работе.