– Сейчас налью.

Оксана метнулась к холодильнику. В другое время она была бы совсем не прочь поболтать с соседкой. Но только не сейчас. С минуты на минуту должен вернуться Игорь. А мужчины не любят, когда их жены подолгу болтают с соседками. И Игорь не исключение.

– У вас вечеринка намечается? – Нинка окинула комнату шустрым взглядом.

Оксана быстрехонько расшифровала этот взгляд: если импровизированная пирушка, то и соседям не грех заглянуть на огонек. Нинка любила халяву.

– Нет, Нинок, просто Игоря жду. Ты ведь знаешь моего – сегодня наверняка пожелает устроить маленький семейный сабантуй. Свекровь обещала нагрянуть…

– С проверкой, – понимающе подхватила Нинка, поднося стакан с молоком к своему острому носу. Проверяла, зараза, не кислое ли ей Оксана подсунула. – Ну, твой – образцово-показательный муж. Это не открытие, – запела Нинка. – Я тебе по-хорошему завидую. Мой притащится поздно, это уж точно. Я его и не жду. И придет никакой. Аванс для нас – святое. Мы – расслабляемся.

Оксана понимающе улыбалась. Две трети населения малосемейки не нуждались в таких поводах для расслабления, как аванс или получка. Домой приходят на рогах постоянно. Слава Богу, это не относится к Игорю.

– Подожди, покажу, что он Юляшке из командировки привез. – Оксана открыла шкаф. – Смотри! – вытащила обернутое тонким целлофаном платье.

– Какая прелесть! – Нинка всплеснула руками. – Только не говори мне, что он сам выбирал!

Оксана удовлетворенно кивнула:

– Сам, а то кто же. Он и мне запросто может выбрать что-нибудь сногсшибательное. Ему вкуса не занимать.

Оксана заметила в глазах соседки неприкрытую зависть. Соседка, сама не зная того, тронула в Оксане одну из тайных струн.

– Он мне к Восьмому марта пеньюар выбрал – полный отпад! Пару раз даже бюстики покупал. Прикинь! – затараторила Оксана.

– Обалдеть! – подпела Нинка. – Да твоего Игоря нужно в музее за деньги показывать. Таких больше нет.

– И не говори! – разошлась Оксана. – Свекровь от зависти заходится. Придет в гости и ищет, к чему придраться, чтобы меня в неприглядном свете перед Игорем выставить.

– Ревнует.

– Еще бы! Он нас с Юлькой на руках таскает. А они с дедом целыми днями лаются.

– Мы с Коляном к старости тоже такими же станем, – засмеялась Нинка и, подхватив молоко, попятилась к выходу. Восхвалять достоинства чужого мужа не так интересно, как сплетничать о нем.

Проводив соседку, Оксана убрала Юлькино платье на место и вернулась на кухню. Разговор с Нинкой взвинтил ее, как хорошая доза алкоголя. Что ж, она любит, когда ей завидуют. Пусть завидуют. Она никому своим счастьем не обязана.

Все, чем она владеет, – только ее заслуга. Она в семье так поставила, что Игорь с нее пылинки сдувает. Ну и она, само собой, – все для него. Нинка теперь ночь спать не будет от зависти. А ей-то кто мешает так жить? Сама виновата. Ходит вечно, как чувырла, в бигуди и драном халате. Жрет как лошадь, по телефону болтает часами, прямо при Кольке.

Сама, короче, свое счастье на корню удавила.

Так, маленьким язычком поругивая соседку, Оксана задела взглядом настенные часы и удивилась: Игорь полчаса назад должен был прийти. И это если учесть магазины. Может, он встретил свекровь? И Юлька потащила их на качели? Вполне возможно. Тогда они сейчас нагрянут все вместе. Можно накрывать на стол.

Оксана отодвинула кухонный стол от стены, расставила табуретки и потянулась в шкафчик за тарелками. Она услышала голос дочери. Он звенел в конце длинного общего коридора. Голосу Юльки вторило бухтенье свекрови.

– А вот и мы пришли… – запела свекровь, внося в крошечную прихожую запах «Красной Москвы». Где она достает сегодня эти раритетные духи – для Оксаны загадка.