Просторный холл здания встретил ионным фонтаном, зимним садом и диванчиками для посетителей. Из-за стойки плавно шагнул венерианин в форме управляющей компании, поклонился, спросил, кому доложить о моём появлении.

Галлиус насупился, сразу полез с обвинениями в том, как этот кусок космического шлака смеет разговаривать с женщиной, да ещё с хозяйкой! Я шикнула на отца, чтобы не лез в разговоры без спроса, и предъявила консьержу выданную юристом карточку.

Мужчина поклонился, с извинениями активировал на стойке вирт-панель, приложил карточку, сообщил, что квартира долгое время была законсервирована. Я попросила вызвать службы уборки и дизайнера, консьерж пообещал всё сделать.

Мы с отцом шагнули из лифта в просторное, даже излишне свободное пространство. Никогда не понимала венерианской моды оставлять лифт посреди гостиной, без прихожей. Окна, почувствовав движение, услужливо поменяли прозрачность, и этаж залил оранжевый свет.

Я с интересом пошла изучать своё новое жилище. Всё было совсем иначе, мама явно делала после моего ухода ремонт и даже передвинула перегородки между комнатами.

Женская половина квартиры просторная, с огромной спальней в розовых тонах, вместо кровати — мягкий пол, заваленный подушками. М-да, мне такое не подходит.

Рядом я обнаружила комнату для рукоделия, почему-то запертую. К ней отец отказался даже приближаться, только пробормотал, что мама не разрешала заходить. Зато он с удовольствием потоптался по большой гостиной с огромным полукруглым диваном и привычно активировал показ новостей, использовав одно из окон вместо экрана.

Я попыталась переключиться на земной канал вещания, но все настройки программ тут же сбились. Галлиус, пробормотав извинения, за несколько минут вернул всё, как было.

— Хочу осмотреть мужскую половину, — я решительно направилась к полупрозрачной перегородке, которая делила этаж на неравные части.

Отец попытался отговорить и заверил, что там всё по стандартам, но мне хотелось понимать, что мне досталось. Я фыркнула, заглядывая в крошечные, размером с ванную, комнаты для мужей. В общем зале с потрёпанным диваном, вирт-панелью старого образца и парой спортивных тренажёров хотелось срочно сделать ремонт.

Я почувствовала, как смущение опалило щёки, когда зашла в большое помещение, полное необычных конструкций. Кушетки, пуфы, напоминающие спортивные козлы, везде кольца и крюки, ремни с петлями. Я вздохнула и покачала головой. Комната для «взрослых игр» — судя по всему, ей не слишком активно пользовались.

— Часто приходилось здесь бывать? — спросила я у отца, пытаясь решить, можно ли переделать «игровую» в детскую или лучше перенести сюда тренажёры, а для детской отгородить часть гостиной на женской половине.

— Нет, Алина, что ты, Линала не любила посторонние предметы в личных отношениях, — отводя взгляд, пробормотал отец.

Вот и прекрасно, значит, комната просто дань традициям. Или, что более вероятно, маме она досталась как часть стандартной планировки квартиры, и родителям было просто лень что-то менять. Подозреваю, мама вообще на мужской половине ни разу не была.

Комната для рукоделия оказалась заперта, панель на двери просила ввести пароль. Даже любопытно, что там мама могла прятать от мужей и какой пароль придумала? Наверняка я где-то в квартире найду подсказки.

А пока надо посмотреть, что у меня уже есть, и что нужно докупить для нормальной жизни, помимо одежды и бытовых мелочей.

Я залезла почти с головой в шкаф на кухне, чтобы проверить, что из посуды осталось в доме. Вызов браслета застал меня за пересчётом голубых тарелочек, и от неожиданности я больно стукнулась головой о полку.