Возможно, любителей пышных зрелищ разочарует скромная обстановка. Но что есть храм, друзья и учители? Место, где нас собирает то, что выше нас. И разве должна речь, хотя бы и священника, звучать непременно гладко и громко? Не задуматься ли ему подчас над чем-то? Он же не выучивает свою роль, как актер, не изображает кого-то, перевоплощаясь, – он ведет нас. И, сознавая, чей это дом, начинаешь и в мир выходить иначе, понимая, где находишься… Здесь св. Франциск Сальский учит нас стяжанию блаженной жизни, св. Бернар Клервоский – смирению, св. Антоний милует нас, кем бы мы ни были, св. Людовик благословляет, Богоматерь исцеляет от недугов. А Преображение, писанное по голубому полю в конхе апсиды, сразу приковывает внимание впервые входящего своим высоким смыслом: «Неужели и мне суждено преобразиться и войти в этот храм?» И потом уже, на всех службах, окуная взор в лазурь полукупола, в которой парит Христос, представляешь, что такими и должны быть врата в Царство Небесное. Тесные врата.

А в ряду видений (роль которых в Венеции особенно велика: кто решился бы строить на песке мало что дом – храм из мрамора и золота – без сильного покровительства?), предшествовавших воздвижению того или иного святилища, нельзя миновать и видения дожу Якопо Тьеполо, подарившего ордену доминиканцев клочок топкой земли – истинное campo, – где возникла церковь Сан-Дзаниполо. По легенде, внутреннему взору дожа явилась часовня, вокруг которой волновалось море цветов; над ним взлетали голуби с золотыми крестами на головках, а два ангела святили воздух из золотых кадильниц. Тогда с высоты раздался голос: «Questo è il luogo, che ho scelto per i miei predicatori». И надгробие Тьеполо на фасаде церкви до сего дня хранит изображение ангелов с кадилом и птиц, увенчанных святым символом.