Остановился перед самой колесницей – позолоченным сооружением из кедрового дерева и слоновой кости, украшенным изображениями крылатых богов и страшных зверей сиррушей, – преклонил одно колено и проговорил:

– Великий, боги услышали нас! Скифская армия идет навстречу нашим непобедимым полкам!

Главнокомандующий привстал, поправил красную, выкрашенную хной бороду, радостная и злая улыбка озарила его широкое лицо, как зарница освещает предгрозовое небо.

– Боги услышали меня! – проговорил он высоким резким голосом. – Выступаем на битву! Веди свой полк вправо, твой брат поведет свои колесницы налево, мы охватим армию варваров клещами, как скорпион, и тогда я ударю в центр и сокрушу их, как молот сокрушает соломенное чучело!

Начальник правого полка почтительно склонился, коснулся лица и сердца, показывая, что понял приказ, вернулся к колеснице и помчался к своему полку.

Теперь уже хорошо были видны скифские всадники. Их было много, очень много, но это ничуть не беспокоило ассирийского военачальника. Ему приходилось сокрушать не меньшие силы – два года назад он поверг к ногам царя головы хеттских вождей, а ведь те были славными, опытными воинами, не чета этим степным варварам! А пять лет назад боги даровали ему победу над дикими горными племенами, столь же многочисленными, как скифы.

Начальник полка отдал команду, и колесницы, медленно набирая ход, скатились с холма. Сворачивая вправо, они помчались по степи – быстрее, быстрее, быстрее…

Степь гремела под ассирийскими колесницами, как боевой барабан. Опытные, привычные к сражениям кони ржали, предчувствуя кровь. Лучники натягивали звонкую тетиву своих луков, копьеносцы готовили копья к бою.

Впереди, немного отступив от основных сил, мчались страшные серпоносные колесницы, к осям которых были прикреплены огромные острые серпы, срезающие все живое на своем пути, как перезрелые ячменные колосья, подрезающие ноги вражеских коней и шеи вражеских пехотинцев.

Страшный боевой клич издавали ассирийские воины, клич, вселявший ужас в сердца врагов.

Скифы же мчались навстречу в безмолвии – и это внушало не меньший страх, чем грозный клич ассирийцев.

Вот лучники уже изготовились по команде начальника выпустить стрелы – и вдруг скифская конница резко повернула влево, и вся безмолвная лава сменила направление.

Начальники сотен взмахнули черными флажками – и туча стрел взлетела в воздух, как гигантский пчелиный рой.

Но там, куда направили свои стрелы ассирийские лучники, уже никого не было. Скифские всадники рассыпались, как горошины из лопнувшего стручка, разделились, и вот они уже скакали в обратную сторону, удирая от ассирийских колесниц.

С колесницей начальника правого полка поравнялся всадник – его адъютант, который во время боя передавал приказы начальникам сотен. Лицо его сияло грозной радостью.

– Господин! – выкрикнул он звонким молодым голосом. – Степные варвары отступают! Они не выдержали праведного гнева нашего наступления!

– Подожди радоваться! – ответил ему начальник полка. – Скифы хитры!

Ассирийские колесницы набирали ход, стараясь нагнать скифов и ударить в их арьергард.

Они уже нагоняли последних скифских всадников. Начальник полка отдал приказ лучникам, и туча стрел снова полетела вслед скифам, на мгновение заслонив солнце.

Колесница начальника полка мчалась одной из первых, и полководец увидел скачущего перед ним рыжебородого скифа. Тот обернулся, и глаза их встретились. В глазах варвара не было страха, не было горечи и стыда поражения. В них было торжество, как будто скиф держал в своих руках победу.

Начальник полка почувствовал беспокойство. Он подумал, не следует ли прекратить погоню, не лучше ли остановить армию и послать вперед конных разведчиков. Но лавина боевых колесниц мчалась вперед столь грозно, столь неудержимо, что остановить ее было не в человеческих силах.