– На этом месте можно свести грани, – уверенно сказал старик.

– Хм... – клиент рассуждал как опытный скольщик. – Это будет сложно, потребует дополнительных усилий. Я вижу, что вы разбираетесь в камнях.

Старик опять снисходительно ухмыльнулся.

– Только самую малость.

– Далее, чтобы придать камню надлежащую огранку, придется срезать и вот этот участок. Значит, следует стачивать и смежную сторону. Понимаете в чем дело, – раздосадованно воскликнул ювелир, – камень тотчас потеряет почти половину карата. И это только то, что я увидел сразу. А ведь вполне могут обнаружиться очень много неприятных моментов, когда камень будет исследован не навскидку, а более тщательным образом. А вот с этой стороны камушек слегка желтоват. Конечно, этого не увидеть с первого взгляда, – серьезно продолжал Зальцер. – Но вот если посмотреть его под микроскопом, то можно разглядеть это расплывшееся пятно, – губы оценщика сочувственно сжались. – Эту часть камня придется даже удалить. – Зальцер сделал вид, что глубоко задумался, словно подобная идея к нему пришла только что. – Возможно, даже придется резать алмаз на две части, а может быть, даже на три.

Старик, тепло улыбнувшись, произнес:

– Вы хотите сказать, что этот камень ничего не стоит?

– Ну что вы! – возмущенно воскликнул ювелир. – Я просто хотел обратить ваше внимание на некоторые изъяны в этом алмазе. – Я дам вам за него тридцать тысяч долларов! – проговорил он почти торжественно, надеясь отыскать в глазах старика хотя бы какую-то перемену.

Но лицо гостя выглядело застывшим и напоминало лик Будды на многочисленных скульптурах, он был приветлив и одновременно холоден. Попробуй разберись, какие именно мысли прячутся у него в голове.

Губы старика чуток раздвинулись, показав первоклассные протезы. Похоже, что этот дед ничего для себя не жалеет.

– Деньги, конечно, хорошие, – неопределенно протянул он. – Но я бы хотел за этот камушек семьдесят тысяч долларов, – Зальцер едва не крякнул от досады. – Конечно, я могу подвинуться в цене ради нашей дружбы. Скажем так, на три тысячи долларов. Но не больше.

Иосиф Абрамович продолжал молчать, соображая, как же следует реагировать на слова старика. За эти несколько минут он уже успел сродниться с этим камнем. Алмаз сделался его плотью, вошел в его кровь, стал его частью, превратился в родное существо. Расставаться с ним можно было только вместе с кулаком, в котором был зажат камень.

– Помилуйте! – наконец, воскликнул ювелир. – Вы просите такие невероятные деньги!

– Ну, хорошо, вы очень убедительны и красноречивы, я вам уступлю еще, – сдался старик, положив ладони на подлокотники кресла. Улыбка его сделалась еще шире, еще добрее.

Иосиф Абрамович внутренне сжался.

– Пять тысяч долларов!

Ювелир невольно кашлянул. Старик явно издевался над ним.

– Это не цена.

Старик обескураженно развел руки в стороны.

– Ну, если у вас нет таких денег, тогда разрешите откланяться.

– Вы можете подождать хотя бы с месяц?

– Знаете, я старый человек, в моем возрасте время течет просто стремительно. Я не могу ждать.

Поднявшись, старик вытянул руку, пытаясь получить назад свой алмаз.

– Может, вы сейчас возьмете часть денег, а, скажем, через пару недель я вам отдам остальное? Это же просто очень большая сумма!

– Жаль, но я рассчитывал получить всю сумму сразу, – старик оставался непреклонен. – Мне не восемнадцать лет, чтобы я мог откаладывать свои дела на завтра.

– Какой вы все-таки несговорчивый, – покачал головой Зальцер. – Просто руки выкручиваете! У меня имеется такая сумма. Берег ее для самых экстренных случаев.

– А это и есть как раз такой случай, – спокойно уверил его старик.