Знамя представляло собой кроваво-красное полотнище с вышитым золотом восьмиконечным знаком солнца. Его присутствие среди воинов означало, что любые их действия считаются священной местью, одобренной Световитом.

Почувствовав, что происходящее принимает более серьезный оборот, чем считал Ратибор, он приказал дружинникам построиться. Малая станица редко участвовала в битвах, не говоря уже об ответных набегах на соседей. Во всяком случае, такого воевода не помнил и даже пожалел, что ему придется остаться. Сражаться под стягом бога Световита считалось великой честью.

Спустившийся на берег Богомил осмотрелся и, выбрав один из прибрежных камней, забрался на него, чтобы все его хорошо видели.

– Витязи Световита! – начал он свою речь. – Бог одобрил ваш поход, потому что недоволен разбойными набегами на наш священный остров. Вам предстоит наказать мерзавцев, и наказать так, чтобы другие боялись даже помыслить прийти сюда с мечом. Никакой жалости к врагам. Световит жаждет мести за всех убитых ими людей. И помните: бог с вами!

После этих слов он взял малую станицу и передал ее князю.

– Слава Световиту! – выкрикнул Вислав, приняв из рук верховного жреца стяг.

И, пугая белокрылых чаек, над морем разнеслись дружные возгласы поддержавших его воинов:

– Слава! Слава! Слава!..

Несмотря на то что витязей Световита больше готовили к военным действиям на суше, их участие в морских боях тоже не исключалось. Поэтому каждый дружинник умел сносно грести, управляться с парусом и кормилом. Так что заминка вышла лишь при посадке в ладью, когда десятник Будимир не захотел первым садиться на весла.

– Ты что, парень, отказываешься выполнять приказ?! – тут же одернул его кормщик Могута. – Забыл, что за такое бывает в походе?..

Угроза старика подействовала, и их ладья второй отчалила от берега. Вроде бы Светославу оставалось только радоваться такому быстрому разрешению назревавшего конфликта, но случившееся заставило юношу всерьез призадуматься, что он будет делать, если подобное повторится.

Как старший по возрасту, Будимир имел все основания быть недовольным его назначением ладейным старшиной. Но оспаривать приказ воеводы не решился, и теперь Светослав был вправе любыми способами принудить десятника к повиновению.

«…Причем действовать надо жестко, – подумалось юноше. – А лучше всего просто сразу отстранить его от командования».

И Светослав начал перебирать имена дружинников, прикидывая, кем можно будет заменить Будимира.

– Пора менять гребцов, – вывел его из задумчивости громкий голос кормщика. – Что-то твои парни больно скоро устали. Это им не хвосты лошадям крутить.

Привстав со скамьи, Светослав увидел, что его ладья на самом деле отстала от идущего впереди судна. Смена гребцов прошла организованно. Ветер дул встречный, так что поднимать парус не имело смысла, и ему пришлось еще дважды менять дружинников, прежде чем ладьи пристали к берегу, где их поджидала княжеская дружина.

Распорядившись накормить людей, Светослав последовал за Виславом на военный совет. Невдалеке догорало разоренное данами селение, на развалинах которого суетились местные жители, туша пожары.

Военачальники собрались в уцелевшей рыбацкой хижине, где можно было укрыться от начинавшего накрапывать мелкого дождика.

– Рассказывай, – приказал Вислав вошедшему вслед за ним воеводе Фрастену.

– Разорив еще два селения, даны три часа назад отплыли к своим островам, – доложил тот. – Я послал за ними две ладьи, ни одна из них пока не возвращалась. Не считая приведенных тобой воинов, здесь собралось почти пятьсот человек, но ладей всего девять.