Его комнату я постаралась облагородить: сюда почти не доходит неприятный запах, а стены чистые и выкрашены в его любимый цвет – синий. На потолке при выключенном свете зажигаются нарисованные звезды, а с тех пор, как он достиг подросткового возраста, комнату украшают различные плакаты его любимых машин и звезд «Формулы-1». Дилан мечтает стать гонщиком и все свое свободное время уделяет чтению книг, посвященных разным историям успеха.

– Мой маленький Шумахер, как ты? – При виде сорванца я не могу сдержать улыбки. Дилан тут же отрывается от книги и с криком бежит на меня.

– Рокс, я так скучал по тебе. – Он как всегда крепко сжимает меня своими ручонками, которые в последнее время обросли первыми мускулами. Я до сих пор не могу привыкнуть, что ему уже десять.

– Они не сильно доставали тебя? Ты хорошо покушал в школе? – Присаживаюсь на корточки, чтобы оставаться на уровне его глаз, и взлохмачиваю непослушные черные волосы. Он пошел в маму, а я в папу – этим и обуславливалась колоссальная разница во внешности.

– Да, неплохо. Добрался на школьном автобусе, всё как всегда… – Опускает глаза, явно что-то скрывая, и мне нетрудно догадаться что.

– Опять дразнили?

– Нет, Рокс. Нет. Все в порядке. – Он неистово мотает головой. Черт. Не хочу, чтобы у него было такое же детство, как у меня. Только бы он не связался с плохой компанией.

– Дил, обещаю. Все наладится. – Я повторяла это столько лет, но ничего не менялось. – Я нашла… хорошую… – Прокашливаюсь. – Работу. На этой неделе заплачу за квартиру, а на следующей обязательно купим тебе что-нибудь новенькое. Хорошо, что до зимы далеко и не нужно запасаться теплой одеждой. Поэтому останутся деньги еще на что-нибудь, хорошо?

– Рокс, не волнуйся. Что за работа? – Его наивные карие глазки глядят на меня с восхищением, и этого я никогда не понимала, но была благодарна Дилану за этот полный любви и преданности взгляд.

– Хорошая. На большую фирму, – уклончиво произношу я, понимая, что ему ни к чему знать подробности моей новой трудовой деятельности. – Иди ко мне еще раз, Шумахер. Дай тебя обнять.

Крепко прижимаю его к самому сердцу, сходя с ума от любви к брату. Кажется, я отдала бы за него душу и не пожалела об этом.

В его крохотном сердечке вся моя жизнь. Какой-то странный материнский инстинкт, который проснулся во мне после случая, из-за которого погибли родители.

В мыслях встает образ горящего дома, а улица наполняется криками – мой страшный сон, мое бремя и боль в одном уничтожающем флаконе. Глаза наполняются редкими слезами, и я рада, что Дилан не может их увидеть, потому что его голова лежит на моем плече.

– Каждую субботу у нас одна и та же тематическая вечеринка – мы называем ее «Вендетта». Вы, девушки, танцуете в масках, которые уже надевали. Парням на входе выдаются другие – они закрывают все лицо. Также в этот вечер у нас необычная музыка и много других развлекательных предложений. На «Вендетту» люди записываются за несколько недель вперед, поэтому контингент лучший из лучших. – Оливия сует мне и еще двум новеньким девочкам какие-то тряпки, а затем указывает на стулья, которые теперь подписаны нашими именами. – Очень часто девушки ссорились из-за места за столиком, поэтому теперь у каждой своя зона. Так что будьте добры, не занимайте чужой стул.

Держу в руках несколько танцевальных костюмов, которые расписаны по дням недели. Они представляют собой кусочки ткани, едва прикрывающие основные прелести женского тела. Радует хотя бы то, что на фоне этих спасательниц из Малибу я буду выглядеть не очень привлекательно – а значит, и шансов нарваться на какого-нибудь домогающегося подонка гораздо меньше.