На секунду я смутился и не знал, что ответить, но затем призвал свое остроумие на помощь и кивнул положительно.

«А у вас как дела? – сказал я весело. – Что там с холерой?»

Хозяин печально покачал головой.

«О, святой Иосиф! Не говорите мне о ней. Люди мрут как мухи. Вот только вчера, – кто бы мог подумать!»

И он глубоко вздохнул, когда наливал горячий кофе, и покачал головой еще более жалостно, чем до этого.

«Что? Что случилось вчера? – спросил я, хотя и отлично знал, что он мне сейчас расскажет. – Я в Неаполе незнакомец и совсем не знаю новостей».

Вспотевший Пьетро положил свой толстый большой палец на мраморную столешницу и тем самым выказал задумчивость.

«Вы никогда не слышали о богатом графе Романи?» – спросил он.

Я отрицательно покачал головой, опустив взгляд в чашку с кофе.

«А, ну что ж! – продолжил он. – Это уже не важно – ведь его больше нет в живых. Все кончено! Но он был богат, как король, и говорят, что сами святые спустились вниз забрать его душу. Преподобный Чиприано Бенедиктинец принес его сюда вчера утром, пораженного чумой, и через пять часов он был уже мертв, – здесь владелец таверны поймал комара и убил его. – Ах! Так же мертв, как и это насекомое! Да, он лежал вот на этой самой скамье перед вами. Похоронили его еще до заката. Это было как дурной сон!»

Я изо всех сил притворялся полностью увлеченным разрезанием хлеба и масла.

«Не нахожу ничего особенного в этом случае, – сказал я безразлично. – То, что он был богат, еще ничего не значит: и богатые, и бедные одинаково умирают».

«И это – правда, чистая правда, – закивал Пьетро, – и все богатство преподобного Чиприано не спасло его».

Я замер, но быстро овладел собой.

«Что вы хотите этим сказать? – спросил я как можно более беспечно. – Вы говорите о каком-то святом?»

«Ну, если он не был канонизирован в святые, то, несомненно, этого заслуживает, – последовал ответ. – Я говорю о преподобном святом отце Бенедиктинце, который принес сюда умирающего графа Романи. Он не знал тогда, что Господь очень скоро приберет и его самого».

Я почувствовал, что задыхаюсь.

«Он что, умер?» – воскликнул я тогда.

«Умер как мученик! – отвечал Пьетро. – Он заразился чумой, полагаю, от графа, так как оставался при нем до самого конца. О, он еще сбрызгивал святой водой его тело и положил свой собственный серебряный крест в его гроб. Затем он отправился на Виллу Романи, взяв с собой личные вещи графа: часы, кольцо, портсигар. Он не мог оставаться спокойным, пока не передал все это молодой графине и не рассказал ей о смерти мужа».

«Бедная моя Нина!» – подумал я. И затем спросил с праздным любопытством: «Она, должно быть, страшно опечалилась?»

«Откуда мне знать? – ответил хозяин, пожимая большими плечами. – Преподобный отец ничего не сказал, кроме того, что она упала в обморок. Но что из этого? Женщины от всего падают в обморок: и от трупа, и от мыши. Как я сказал, отец Чиприано был на похоронах графа и не успел еще вернуться оттуда, как уже занемог от болезни. И этим утром он умер в монастыре, пусть душа его покоится с миром! Я услышал эту новость только час назад. Ах! Он был святым человеком! Он пообещал мне теплый уголок в Раю, и я знаю, он сдержит свое слово так же верно, как сам Святой Петр».

Я отложил в сторону нетронутую еду. Она в тот момент вызывала у меня отвращение. У меня на глазах стояли слезы по этому благородному человеку, всегда готовому к самопожертвованию. Одним героем стало меньше в этом мире трусливых, малодушных людей! Я молчал, погрузившись в тяжкие мысли. Хозяин таверны смотрел на меня озадаченно.

«Вам не нравится кофе? – сказал он в конце концов. – Или нет аппетита?»