– Подшутить? – седеющий патологоанатом смерил детектива растерянным взглядом.

– Просто скажите, что это шутка, и забудем об этом, – поторопил Оливер.

– Давайте лучше я покажу вам эту руку, а вы уже сами все решите.

Патологоанатом жестом позвал его за собой. В морозильной камере лежал запечатанный пакет с останками человеческого тела и отрубленная рука. Патологоанатом достал руку, открыл пакет.

– Посмотрите на ее пальцы. На ее кисть. Ни одного нормального сустава.

– И что это значит? – спросил Оливер.

– Вы мне скажите.

– Это могло быть сделано хирургически?

– Сомневаюсь.

– Значит, человек таким родился?

– Я подобного не встречал, – патологоанатом растерянно пожал плечами и посоветовал проверить отпечатки пальцев. – Ответ всегда где-то на поверхности, нужно лишь знать, куда смотреть, – сказал он детективу перед тем, как тот ушел.

Оливер не ответил. Вернувшись в участок, он провел за компьютером несколько часов, но поиск по базам отпечатков пальцев так и не дал результата. Вернее, результат был, но от него появлялось больше вопросов, чем объяснений. Если верить машине, то рука принадлежала женщине по имени Надин Торн, последнее упоминание о которой было сделано более ста лет назад. Детектив Оливер распечатал ее фотографию и несколько раз перечитал письмо, найденное в почтовом ящике Гирта Делавера. Он вернулся в комнату для допросов и бросил письмо и фотографию Надин на стол.

– Что все это значит, черт возьми? – спросил он подозреваемого. Гирт Делавер увидел фотографию, просветлел. Его тонкие губы растянулись в улыбке. В усталых глазах появилось тепло. – Куда вы хотели уехать с ней? – спросил детектив Оливер.

– Откуда вы знаете… – Гирт скосил глаза к письму Надин.

– Кто эта женщина?

– Она тут ни при чем.

– Как это ни при чем? – детектив Оливер достал сигарету, но так и не прикурил. – Чертов псих, – процедил он сквозь зубы, вспоминая отрубленную руку Надин и оставшуюся от ее тела не поддающуюся анализу жижу. – Ты убил ее.

– Я не убивал ее, – затряс головой Гирт.

– Мы нашли в твоем доме ее руку! Ее кровь была на твоем топоре. Не знаю, что ты сделал с телом, но…

– Я не убивал ее… – настырно повторил Гирт, но внутри у него что-то екнуло. Солнечный день прогнал страхи. Теперь он мог вспоминать пришедшую в его дом тварь, не испытывая прежний ужас.

– Надин была больна, ведь так? – детектив Джейсон Оливер подался вперед, навис над подозреваемым, опираясь руками о стол. – Поэтому ты называл ее тварью? Поэтому ты убил ее?

– Я не убивал ее! – закричал Гирт. – Не убивал! Не убивал! – голос его сорвался.

– Скажи, как ты избавился от ее тела, – устало сказал детектив. Гирт покачал головой. Джейсон Оливер сел за стол напротив подозреваемого, протянул ему сигарету, указал на фотографию Надин. – Я получил фото из базы отпечатков пальцев. Рука женщины в твоем доме принадлежит Надин Торн.

– Это была тварь.

– Это ты так называл ее? Ладно. Но если верить письму, которое Надин написала тебе, то у нее были к тебе чувства. Она строила планы на жизнь, в которых был ты…

– Надин не тварь! – снова закричал Гирт охрипшим голосом.

– Тогда почему ты убил ее?

– Я ее не убивал… – он обмяк. Мысли спутались. Гирт закрыл глаза, надеясь, что сейчас проснется и кошмар закончится.

– Соседи видели тебя на улице с топором. На топоре была кровь Надин Торн и твои отпечатки…

– Это была тварь… – прошептал Гирт. – Она пришла в мой дом, напала на меня. Спросите врачей, они подтвердят, что у меня сломаны ребра.

– Женщина не могла нанести такой удар.

– Это была не женщина! – Гирт вздрогнул, вспомнив лицо твари, напавшей на него. – А та рука, которую вы нашли у меня в доме, она… она… ее суставы… у твари были вывернуты наизнанку все суставы. Как у насекомого… Не знаю… Это… – память ожила, принесла голос твари. Знакомый голос. – Это не могла быть Надин, – по лицу Гирта покатились крупные капли пота. – Я познакомился с Надин несколько лет назад, и она была самой красивой женщиной из всех, кого я знал, а эта тварь, которая пришла ко мне ночью, это было…