Она замолчала, и ее чуть запрокинутое лицо, подставленное ночному ветерку, стало напряженным. Она ждала ответа, но ни единый звук не нарушал больше лунного безмолвия затерянного ущелья.

Прошла минута, другая, третья.

– Трусы! – крикнула вдруг мона Сэниа с такой силой, что Юрг вздрогнул и прижал ее спиной к холодному камню. – Трусы, птичьи наемники, слепые убийцы! Я щадила вас, но теперь слушайте! Вы похвалялись вашими подвигами на Серьге Кентавра, в земле которой остался мой первый муж. Хорошо же, я расскажу вам, что вы там натворили, потому что теперь я это знаю из самого достоверного источника…

– Сэнни, ты о чем? – встревожился Юрг. – Ты уже сказала все, о чем мы договаривались, и хватит на сегодня! Пусть подумают, а тебе оставаться здесь больше нельзя, и так уже прошло слишком много времени, твой фламинго вот-вот вернется…

– Не забавно ли, муж мой, – я, беззащитная принцесса, сейчас являюсь единственным существом, которое никого и ничего не боится! Но времени действительно мало, а им, храброй звездной дружине, есть что послушать. Так вот, благородные рыцари, вы, как наемные каратели, уничтожили разумное население целой планеты. Никаких человекоподобных дикарей на Серьге вообще не существовало, а были добрые и мудрые кентавры, не причинявшие никому зла. Вы стерли с лица земли их огромный город, который крэги заставили вас увидеть скопищем зловонных вулканов, вы сожгли живыми и детей, и стариков, и все это – только потому, что одному-единственному крэгу заблагорассудилось завладеть этой планетой!

– Но рисунки внутри пирамиды, – донесся откуда-то из темноты хриплый, потрясенный шепот, – но кости, взывающие к возмездию, но меч справедливости…

– И рисунки, и кости существовали только в вашем воображении, разве вы не догадываетесь? – жестко бросила принцесса. – В действительности было только одно: «Фа ноэ?» – слова, произнесенные последним умирающим кентавром. Эти слова преследовали моего мужа, эрла Асмура, до смертного мига. «Фа ноэ?» – «ЗА ЧТО?!..»

И в эту секунду словно черный беззвучный взрыв полыхнул в ущелье, разбрызгивая сгустки ночного воздуха, и перед Юргом буквально на мгновение возник контур черного всадника, в руках которого было какое-то покрывало и блестящий меч; затем на его голову обрушился удар, и в сознании, погашенном даже не этим пришедшимся плашмя ударом, а взмахом необъятного плаща, остался не страх, не отчаяние – дурманный, тошнотворный запах…

Когда он пришел в себя, над головой тускло светился золотой свод проклятого подземелья. Голова раскалывалась от боли.

– Сэнни, – простонал он, боясь прикоснуться к волосам, – намочи какую-нибудь тряпку…

Никто не ответил ему, не шевельнулся. Он огляделся – Юхан и Гэль. Стоят и не дышат.

– Где Сэнни? – крикнул он, подымаясь рывком с пола.

– Исчезла.

– Звездные братья?..

– Нет, – сказал Гаррэль. – Ни один из них не смог бы. Судя по бронзовому оперению крэга – наследный принц или сам король. Только члены королевского дома могут проникнуть в любой уголок Джаспера. Кроме подземелья.

– Но почему она не вернулась, Гэль? Почему не ушла в ничто? Почему не бежала?

– Не знаю, командор. Это могло быть только в одном случае: если ее усыпили.

Юрг мгновенно вспомнил волну дурмана:

– Запах! У меня подкосились ноги…

– Если бы не это – тебя и в живых бы не было, – мрачно заметил Юхан. – Я и так тебя едва-едва выволок, а если бы ты уже не падал в тот момент, когда на тебя обрушилось лезвие, я полагаю…

– Да что ты все обо мне да обо мне! Они украли Сэнни, и она сбежит сразу же, как проснется. Что в ущелье?..

– Пусто. Мы следим.