Не приходился ли Анне врагом Ришелье? Кардинал знал, как она осрамилась с Бекингемом. Прежде Ришелье уже советовал ей не уезжать из Парижа, пока придворные будут провожать Генриетту Французскую до Булони, дабы Анна не встретилась с герцогом. Но Анна ни во что не ставила мнение кардинала, и он об этом знал. Как и многие другие мужчины, Ришелье был неравнодушен к красоте и обаянию королевы. Может, он тоже мечтал соблазнить ее? Может быть, его сжигала тайная страсть к королеве, позже превратившаяся в неприязнь? Ришелье, несмотря на кардинальскую мантию, не чуждался любовных похождений, однако его увлечение Анной остается лишь гипотезой, причем маловероятной.

Надо отметить, что Людовик весьма сурово относился к окружению королевы, боясь, что приближенные дурно повлияют на Анну. Всего через два года после свадьбы он велел испанцам из ее свиты вернуться на родину, запретил посланнику из Мадрида свободно входить в покои королевы, а позже удалил двух ближайших подруг Анны – одной из которых была Мария де Роган, ставшая герцогиней де Шеврёз, знаменитая интриганка. Когда в 1620 и 1622 гг. Людовик из-за войны с протестантами королевства, был вынужден ненадолго доверить Анне управление страной в связи со своим отсутствием, он не дал ей ни капли реальной власти, заранее ограничив любые проявления инициативы. Анна Австрийская была женой чисто формально и рисковала никогда не стать матерью. Людовику она казалась чужой.

В кабинете короля Анну поприветствовали Его Величество, королева-мать и господин кардинал. Но она понимала, что стоит перед судьями. Как и положено обвиняемой, Анне предложили не кресло с подлокотниками, а простой табурет, который обычно давали титулованным дамам; для королевы он считался неподходящим. Знакомая и с жестким испанским этикетом, и с придворными обычаями Франции, она тут же поняла смысл этого маленького унижения: ее считают виновной уже до того, как она даст объяснения.

Ей тут же сообщили о подробностях судебного процесса, начатого в Нанте в отношении графа Анри де Шале, молодого дворянина из дома Талейран-Перигор. Юного отпрыска благородных кровей признали виновным в оскорблении короля и казнили. На суде граф уверял всех, что французская королева знала о заговоре, который он вместе с сообщниками плел против короля и господина кардинала. Но одного признания обвиняемого мало. И тогда Ришелье предложил выслушать Анну на предмет показаний брата Людовика XIII Гастона (он же Месье), замешанного в заговоре. Он тоже компрометировал ее. По двум обвинениям уже можно было привлекать к суду.

Все начиналось самым заурядным образом. Королева-мать Мария Медичи хотела женить Гастона на его двоюродной сестре Марии де Монпелье, самой богатой наследнице в королевстве. Потенциальную невесту этот замысел не заинтересовал ни капли; она целиком и полностью предавалась тем радостям, какие сулит жизнь молодой и незамужней девушке. Да и при дворе нашлись противники такого брака: ведь Гастон мог бы обзавестись детьми раньше короля, а тот был женат уже одиннадцать лет, и наследника все не было. Анна, которой угрожал развод, не скрывала неприязни к этому плану, король же, напротив, воспринимал его спокойно. Появилась «партия врагов свадьбы», состоящая из самой разношерстной публики. Ведущие роли в ней играли герцогиня де Шеврёз, нашедшая себе лишний повод предаться своей любимой игре – интригам, маршал д’Орнано, придворный Гастона Орлеанского (граф де Шале), семья де Конде, два брата де Вандом, внебрачные сыновья Генриха IV. Все они по разным весомым и не очень причинам пылали жаждой мести – одни к королеве-матери, другие к кардиналу. Задуманная свадьба явилась поводом выказать свое недовольство. Герцогиня, самая предприимчивая в этой компании, была убеждена, что вскоре короля погубит болезнь. По ее мнению, овдовевшая Анна могла бы выйти за Гастона, и Ришелье тогда бы не на кого было опереться.