Паркетник – в некотором смысле классический велосипедист. Шоссейные велогонки уж точно не старейшая форма соревновательной велоезды, но история у них, тем не менее, древняя, и пока это самая популярная разновидность соревнований. В конце концов, даже те, кто не отличает шоссейный велосипед от горного, слыхали о «Тур де Франс». Горбатый руль, футболка с карманами сзади, шорты в обтяжку и велокепка с крошечными полями – образ велосипедиста в общественном сознании.

Поскольку шоссейная велоезда коренится в давней традиции (а иногда и приправлена особым понтом), любая грань шоссейной езды – от одежды и оборудования до особых сигналов руками, какой стороны держаться в командном заезде, – подчинена правилам. И, как и всякие правила, кое-какие сложились по необходимости, а некоторые – попросту традиция ради себя самой. В этом отношении шоссейные велосипедисты – вроде амишей или евреев-хасидов: самые ортодоксальные среди велосипедистов. Конечно, таким становиться, наверное, не хочется, но радостно, что они вообще есть. Как и ортодоксальные религиозные секты, паркетники мгновенно узнаваемы по внешнему виду, хотя в основном предпочитают суровым темным хламидам веселенькую разноцветную лайкру.

Неодобрительный взгляд на паркетников: они чрезмерные педанты, заносчивые и высокомерные – Юстас Тилли или даже Марта Стюарт[33] веломира. Впрочем, романтический взгляд на пар-кетников таков: они самые главные молодцы среди велосипедистов, а их тщательная подготовка и вдумчивый подход к внешнему виду – естественное выражение их умственной и физической молодцеватости. Ну действительно: настоящий велогонщик привычен ко многим часам в седле, зачастую работает в команде. Велоколонну иногда называют «кандальниками», и против правды не попрешь: велогонщик – отчасти мазохист, а отчасти – дисциплинарно подчиненный строю.

Но есть в паркетниках и истина поглубже. Под всеми их тренировками, страданиями, лайкрой и растираниями мазью таится вот какая правда: все паркетники – тунеядцы и жулики.

Дело не в допингах. Нет, паркетники – тунеядцы и жулики, потому что суть шоссейной езды – энергосбережение. Естественно, велосипед поедет только при условии, если человек вкладывает в него энергию, и паркетники делают всё возможное, чтобы быть сильными, но на этом старания заканчиваются. Остальное основано на том, чтобы не напрягаться. Чтобы всё было как можно легче и аэродинамичнее, на том, чтобы тащиться позади прочих ездоков как можно дольше – и тратить как можно меньше сил, как можно реже и как можно эффективнее. Паркетник всегда выискивает колесо, за которым поехать, – и преимущество, которое можно использовать. Понаблюдайте, как профессиональные велогонщики пьют у командной машины. Эти цепляются за бутылку как можно дольше. Особенно французы.

Захребетничество паркетников не сводится к жизни на велике. Они распространяют его и на остальную свою жизнь. Любой, кто бывал в веломагазине, знает: паркетники – худший извод охотника на скидки. Никакой приверженности своей мастерской, даже если она спонсирует их клуб или команду. Если паркетник накопал в сети то, что ему нужно, на четыре доллара дешевле, – купит в сети. Зато 2000 долларов они высаживают за комплект колес – если сочтут, что это даст им преимущество, а если вы сдуру одалживаете им деньги – не ждите, что вернут. Паркетники – торчки веломира, тощие и не заслуживающие доверия, и они пойдут на что угодно, лишь бы кормить свою привычку. В жизни у паркетника полно разочарованных людей – супругов, друзей, родственников: все они невольно так или иначе финансируют этот низменный стиль жизни.