Борясь с растерянностью и злостью, Броуди наклонился к ней и ощутил дивный запах. Черт возьми, только этого не хватало…

– Мэдди будет…

– Что? – прошептал Броуди, наблюдая, как бьется голубая жилка у нее на шее. – Что с Мэдди?

Глаза ее сузились, сверкнули, выдавая волнение. Желание признаться, что она вовсе не Линн, боролось в ней с гордостью, не позволявшей открыть правду. Мэдди больно задело, что Броуди ее не узнал, и ей не удалось скрыть обиду.

«Ах, Мэдди, Мэдди. Я тебя знаю. Знаю слишком хорошо. И сейчас я докажу тебе это, вот увидишь…»

Они почти касались друг друга носами, дыхание Мэдди изменилось, стало частым, прерывистым. С каждым вдохом ее отвердевшие соски задевали грудь Броуди. Он старался не думать о них, но это ему не удавалось.

Мэдди таяла, как шоколад, от его взгляда, и Броуди это нравилось. Чертовски нравилось. В эти минуты он видел настоящую Мэдди…

Не в силах соблюдать дистанцию, Броуди убрал руки со стены и запустил пальцы в волосы Мэдди.

Из ее груди вырвался сдавленный возглас, хриплый и глухой, и по телу Броуди прошел жар.

– Что ты делаешь? – почти простонала Мэдди.

Броуди понятия не имел, что делает. Он лишь хотел убедить Мэдди покинуть как можно скорее это место и вернуться на работу. Но провалил дело, окончательно потеряв разум. Теперь Броуди хотел только одного: поцеловать Мэдди.

– Я знаю, как целуется Мэдди, – прошептал он, обжигая дыханием ухо девушки и чувствуя дрожь ее тела. – Теперь я собираюсь выяснить, как целуешься ты.

Мэдди беспомощно хватала ртом воздух. Броуди наклонился еще ниже, не сводя глаз с ее сладких губ. Во взгляде читалось, что в его мыслях не только поцелуй. И он готов был поклясться, что Мэдди думала о том же. В ее голубых глазах искрилось желание, поглотившее его самого.

Боже, это было глупо. Невероятно глупо. Однажды они уже поцеловались, и Броуди долго не мог успокоиться. Тот поцелуй занимал все его мысли.

И теперь Броуди хотел поцеловать Мэдди снова. Хотел, прекрасно сознавая бессмысленность этой затеи. Но рассудок уже давно отказался подчиняться ему. Будь у Броуди голова на плечах, он бы сейчас сидел за столом в гостиной, добиваясь от Мэдди объяснений происходящего. Держась на безопасном расстоянии. Вместо этого он прижал ее к стене, вдыхая исходящий от нее божественный аромат. А в следующий миг прижался губами к ее губам.

Мэдди могла бы остановить его, если бы захотела, и на мгновение ему показалось, что это и произойдет, но она только вздохнула. Взгляд Мэдди был полон удивления и восторга. Одной рукой она обняла его за шею, другой – за торс, словно пытаясь удержать.

В это мгновение Броуди совсем потерял голову, его захлестнула волна эмоций, запах и вкус смешались в одно чувство. Близость Мэдди, о которой он так долго мечтал, предаваясь каждый день фантазиям, погрузила Броуди в ощущение бесконечного счастья.

Никто не мог, подобно Мэдди, сразить Броуди одним-единственным поцелуем, никто… И вдруг она произнесла слово, которое он боялся услышать.

– Довольно.

Проклятье! Броуди неохотно оторвался от ее губ.

Мэдди неотрывно смотрела на него. В глазах ее читалось страстное желание, пылающие губы были влажными.

Броуди медленно провел пальцем по уголку ее рта.

– Что?

Губы Мэдди разомкнулись, издав тихий возглас, полный желания, смущения и разочарования. Наклонившись, Броуди снова впился в них, жадно, исступленно, до боли. Руки Мэдди скользнули по его груди, пальцы сжали плечи. Казалось, она умрет, если отпустит их.

Броуди пропал. Весь, без остатка. Сильнее прижав к себе Мэдди, он полностью отдался соблазну. Боже, это было непередаваемо – чувствовать тепло ее губ, сладость языка, вдыхать дразнящий аромат ее волос.