– Ну да, ты такая честная, что никогда не нарушишь своего слова. Не так ли, леди Мадлен? – поддразнил ее Векстон, возвращаясь к своим воинам.

– Да, – заявила девушка.

Закрыв глаза, она прислонилась к груди барона.

– А тебе известно о том, что, раз ты волк, у тебя и мозги волчьи? – спросила она после короткого молчания. – А у волков они, кстати, о-очень маленькие, как у курицы.

Мадлен слишком утомилась, чтобы открыть глаза и поглядеть, как действуют на Дункана ее оскорбления. Несколько остыв, она поняла, что ей, в сущности, следует быть благодарной Дункану за его грубость и насмешки. Ведь он разозлил Мадлен до такой степени, что она почти забыла о боли. Больше того, его явная бесчувственность помогла ей справиться с собой и не разрыдаться у него на глазах. Вот это было бы действительно недопустимо: ведь она давно привыкла скрываться за своими гордостью и достоинством, как за непроницаемой пеленой. И, потеряв то или другое, она почувствовала бы себя по-настоящему униженной. Теперь, когда Мадлен знала, что барон не видит ее, она позволила себе улыбнуться. Глупец, сам того не зная, он спас ее гордость!

Дункан не мог сдержать усмешки: разговаривая с ним, Мадлен опять нарушила собственный обет молчания. Ну, это пустяки. Главное, Векстону необходимо было узнать, как и кто ранил Мадлен. Он не верил, что кто-то из его людей мог поднять на нее руку, но ведь и воины Луддона, по логике вещей, должны были защищать его сестру, не так ли? Это ставило барона в тупик.

Впрочем, с выяснением этих вопросов можно было и подождать. Для начала Векстону надо было смирить свой гнев и позаботиться об отдыхе и лечении Мадлен, которая, судя по всему, близка к нервному срыву.

Когда Векстон с воинами снова пустился в путь, Мадлен крепко прижалась к барону – ей казалось, что так боль меньше мучает ее.

Она вновь почувствовала себя в безопасности, и это смущало ее. Сердцем она понимала, что Дункан совсем не похож на Луддона, но готова была скорее умереть, чем признаться в этом вслух. В конце концов она всего лишь пленница, приманка для ее братца. Но она не испытывала ненависти к Векстону, желавшему отомстить Луддону за свою сестру, и впуталась в это дело по чистой случайности.

– Ты же знаешь, что мне не убежать, – промолвила она, не понимая, что говорит достаточно громко и барон слышит ее.

– И не думай об этом, – усмехнулся Дункан.

– Наконец-то мы дома! – вдруг вскричал Джилард, глядя на Мадлен и видя, что девушка совершенно спокойна. «Может, она спит или задумалась?» – подумал Джилард. Признаться, он не знал, как ему в дальнейшем вести себя с леди Мадлен. Ведь он поставил себя в идиотское положение, так как прежде был с ней груб, всячески выказывая свое презрение. Как она будет теперь относиться к нему? Она, которая, в сущности, спасла ему жизнь! Джилард никак не мог понять, почему Мадлен пришла ему на помощь, а спросить он не решался, опасаясь не очень лестного для него ответа.

Увидев высокие стены замка Векстонов, Джилард пришпорил своего коня, чтобы первым въехать в ворота. По установившемуся обычаю Дункан всегда замыкал строй своих воинов, чтобы последние раньше его оказались под надежной защитой толстых крепостных стен. Его люди ценили эту традицию, понимая, что их предводитель ставит их жизни выше своей собственной. Все они были беззаветно преданы барону и готовы положить за него жизнь, но и Векстон, в свою очередь, в случае нужды горой вставал на их защиту.

Люди Дункана были лучшими воинами во всей Англии. Считалось, что барон отбирает лучших из лучших, хотя количество людей, служивших ему, было не так уж велико – всего около шести сотен человек. Но об их силе и мощи ходили легенды, которые, в общем, соответствовали действительности.